Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений

Догнивают опавшие листья,
Обнажённые ветви дрожат.
Вечер пишет оранжевой кистью
Над Парижем огромный закат.

Словно всё навсегда изменилось,

Позабылось, исчезло вдали…
И вечернее небо светилось
Занимавшимся светом Земли.

«Дождик, дождик. Серебряный дождик…»

Дождик, дождик. Серебряный дождик.
С каждой каплей полней океан.
С каждой каплей серебряный дождик
Переходит в прозрачный туман.

И туманное утро нежнее,

Словно иней, белеет роса:
С каждой жизнью земля зеленее,
С каждой смертью синей небеса.

«Дождь хлюпает упорно и отважно…»

Дождь хлюпает упорно и отважно,
Бежит по улицам всклокоченный народ…
Но разве в этом суть, но разве это важно,
Что руку протянул смеющийся урод?

И для чего искать какое-то значенье

В очередной газетной болтовне,
Когда в момент тупого отвращенья
Санкт-Петербург увидел я во сне?

1988

«Если бездна в тебя заглянула…»

Если бездна в тебя заглянула,
Значит, долго ты в бездну смотрел.
Значит, от нестерпимого гула
Оторваться не захотел.

Или, может быть, сил не хватило,

Или воля, слабея, сдала —
И кромешная мгла осветила
То, что память безжалостно жгла.

«Есть в море остров педерастов…»

Есть в море остров педерастов —
Такой же остров, как Лесбос,
С такой же мукою контрастов
И с той же музыкой мимоз.

Такой же остров, как другие, —

В тяжёлой влажности ночей
Он светится, как панагия, —
Блаженный, горестный, ничей.

Там нет ни бедных, ни богатых,

Ни радостных, ни грустных нет.
И нет в чём-либо виноватых,
Нет поражений, нет побед.

«Живи и ничего не требуй…»

Живи и ничего не требуй,
Молитвами не оскорбляй
Тебе сияющего неба
И каждый день благословляй.

Всё решено и всё прекрасно:

Будь чист, как голубь, мудр, как змей.
Гляди, как солнце светит ясно
Над скорбной родиной твоей.

«Живу во сне, живу в абстракции…»

Живу во сне, живу в абстракции,
В каком-то бешеном кино,
В сплошном бреду, в цепной реакции,
Но знаю — всё предрешено:

От гениальности до пошлости,

От самой плёвой ерунды
До унизительной похожести
Чужой и собственной беды.

«За половину жизнь перевалила…»

За половину жизнь перевалила
И выдохшейся странницей бредёт.
Но, что прошло, не стало сердцу мило,
И не милее то, что настаёт.

А та мечта, что не сумела сбыться

И навсегда осталась только сном,
Сияет, как огни из окон «Ритца»
В глухую ночь на площади Вандом.

1950-е

«И всё-таки я верю в чудо…»