Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений

Люблю перекрёсточный веер
Штурмующих дали дорог —
Дорог, уходящих на север,
На запад, на юг, на восток.

Люблю их графически строгий,

Ритмически песенный лад:
Дороги, повсюду дороги,
Дороги вперёд и назад.

Дороги в безвестье, в не знаю,

Дороги, как линии рук…
Давай, я тебе погадаю,
Мой воображаемый друг.

Давай, мы с тобой помечтаем,

Давай, мы с тобой улетим.
В Италию. Хочешь в Италию?
В Неаполь, в Милан или в Рим?

Давай, превратимся в движенье,

В поэзию, в солнечный блик:
Ведь ты — моё воображенье.
А я — твой послушный двойник.

Люблю, приближаясь к итогам,

Под жизни стихающий шум
В вечернюю мглу по дорогам
Бездумно лететь наобум.

«Меня уж нет. Меня не существует…»

Меня уж нет. Меня не существует.
Остался лишь оптический обман,
Забывший вовремя рассеяться туман,
Степная пыль, кружащаяся всуе.

И вообще — существовал ли я

Самой в себе неповторимой тварью
Иль только, вспыхнув, растворился гарью
В космической тревоге бытия?

Всё — прах, всё — тлен: мечты, надежды, сроки…

Бесстрастна леденеющая высь,
И в чёрный бархат вписанные строки
Уже в посмертный пурпур облеклись.

«Мне снова снился всевозможный вздор…»

Мне снова снился всевозможный вздор:
Что я карабкаюсь на Гималаи,
Что разрешён неразрешимый спор
О Боге, о бессмертии, о рае.

Я видел флорентийские дворцы,

Где спят атласно-кружевные дожи
И нежатся святые мертвецы,
Безликие шагреневые рожи.

Мне чудилось шуршание беды

В фантасмагории двойного зренья,
И я среди всей этой чехарды
Не то творец, не то её творенье.

«Мне совершенно безразлично…»

Мне совершенно безразлично, —
Что неприлично, что прилично,
Что тошнотворно, что смешно:
Мне совершенно всё равно.

Что помню? Вереницу войн

И вереницу революций,
Глухой аэропланный вой
Да невозможных конституций
Крушение наперебой.
Блажен, кто этой жизни рад,
Кто каждый миг благословляет.

Но тот блаженнее стократ,

Кто цену всем блаженствам знает
И чашу смерти, как Сократ,
Благоговейно выпивает.

«Мы ждали всю жизнь напролёт…»

Я сказал: вы — боги…

Псалом 81, 6

Мы ждали всю жизнь напролёт,
Надеялись, верили в Бога,
Но время упрямо ползёт,
И вечность стоит у порога.

И вот разлетелись, как дым,

Все чаянья, все ожиданья.
Но мы ни о чём не грустим, —
Мы боги, мы тихо летим
В морозную ночь мирозданья.

1953

«Мы все стареем понемногу…»

Мы все стареем понемногу:
Один смешней, другой страшней.
Не верим в Бога, зу

брим йогуДержавной осенью своей.
Мы все стареем, как попало, —
И кто же мог предположить,
Что мало так осталось жить,
До ужаса, до смеха мало.

«Мокропогодится. Дорога…»