Спорим, она будет моей? (СИ)

— Понимаешь, — вздыхает Влад, — Матвей очень… очень многое пережил. Он — прекрасный человек, но пока не понимает этого.

— Вы говорите о девушке?

Брови мужчины приподнимаются.

— Он рассказал тебе о Диане? Я удивлен!

Так вот, значит, как ее зовут. Сразу же в голове всплывает образ Карины. Черт, она ведь чуть не столкнула меня с балкона! О, Господи!

— Да ты не волнуйся так. Я ничего ему не скажу о нашем разговоре.

— Чего не расскажешь?

Я вздрагиваю и все-таки соскальзываю со стула. На Матвея я теперь смотрю, сидя на полу. Он закусывает губу, чтобы не расхохотаться, и мне хочется его ударить.

— Так, ладно. Нужно отвезти тебя домой, мисс Катастрофа, — говорит он, помогая мне подняться.

Я сердечно благодарю дядю Матвея за все, и мы выходим на улицу. Калиновский хочет вызвать для меня такси, но я отказываюсь. Хочу прогуляться. Вообще-то у меня совсем нет сил, но от меня так несет, что проветриться просто необходимо. Матвей пожимает плечами, и я расцениваю это, как знак согласия.

Мы бредем по тротуару и молчим, пока я не решаюсь нарушить тишину.

— Что это было за шампанское такое? — возмущаюсь я. — Разве в таких шикарных особняках не должны подавать крутые и дорогие напитки?!

— Это и было крутое и дорогое шампанское, — смеется Матвей и предугадывает мой следующий вопрос. — А то, что тебе так хреново, так это потому, что ты опустошила весь бар!

— Не смешно! И там еще оставалось, я точно помню!

Отсмеявшись, Калиновский вдруг напускает на себя серьезный вид.

— Влад просил тебя держаться от меня подальше?

Не знаю, что говорить. Дядя Матвея мне понравился. И он очень проницателен, если заподозрил что-то неладное.

— Это неважно… Мы просто болтали. Он — классный.

— Влюбилась? — дразнит меня Калиновский.

— А ты?

Он непонимающе пялится на меня и хмурит брови.

— Влюблялся когда-нибудь?

Он резко отводит глаза, и все мышцы его лица напрягаются. Складка на переносице становится все глубже. Мне кажется, он вот-вот лопнет от такого мыслительного процесса.

— Это не твое дело, — жестко отвечает он спустя несколько секунд.

— Она… Очень обидела тебя, да?

— Не суй нос в мои дела! — орет он мне прямо в лицо, разворачивается и быстрым шагом уходит.

Ну что ж, тоже своего рода прощание. Мы почти что дошли до моего дома. Я прислушиваюсь к своему телу, и у меня такое ощущение, будто бы вместо крови по моим венам гуляет желе.

Я захожу в лифт, и только тогда понимаю, что на мне шикарное, но очень короткое платье Оксаны, а маме я сказала, что буду в библиотеке. И, кстати, эта вонь никуда не исчезла. Грядет что-то страшное. Я вытаскиваю ключи и с третьей попытки попадаю в замочную скважину. Потом со всем разберусь. А сейчас хорошо бы просто завалиться на свою кровать.

Глава 31. Матвей

— Зачем ты ей сказал? Ну кто тебя просил?!

— Остынь, племянник. Кто кому что сказал?

— Ты меня услышал!

У меня прямо кулаки чешутся. Я не мог и подумать, что Влад может так меня предать! Только он знал про Диану. Он один. Я ему доверял, как самому себе, а теперь что? Так важно было не дать мне обидеть девочку, что даже можно секреты мои выбалтывать?

Я так и стою на пороге, глядя на непонимающее лицо Влада.

— Может, ты…

— Не зайду я, пока ты не признаешься в том, что сделал!

— Пафоса-то сколько, — хмыкает Влад. — Что я, по-твоему, сделал?

— Рассказал ей про Диану!!!

Влад пожимает плечами и смотрит на меня, как на болвана.

— Хотел бы я сказать, что виновен, но это был не я. О Диане ей рассказал кто-то другой.

С одной стороны, я чувствую облечение: Влад все-таки хороший мужик. А с другой стороны, кто еще, черт возьми, мог знать о моих отношениях с Дианой?!

— А вот теперь объясни, — настойчиво требует Влад, когда я все-таки захожу в его квартиру, — что такого в том, что Олеся знает о Диане?

Я облокачиваюсь руками на кухонный стол Влада, по всей видимости, поживший долгую хорошую жизнь, потому что под давлением он трещит и обиженно скрипит.

— Об этом никто не должен был знать, — недовольно бурчу я.

— Почему? — невинно интересуется Влад.

С каких пор он записался ко мне в психологи? Хотя, чего греха таить, это я сам его туда записал. Не нужно было плакаться у него на плече тогда. Но других плеч поблизости не было, а если бы я не выговорился, я бы, наверно, взорвался. Или замкнулся в себе. И то, и другое — не круто. Так что Владу я очень благодарен, но выражать ему свою признательность прямо сейчас не намерен. Потому что я зол и расстроен.

— Почему?! Ты издеваешься, что ли?

* * *

С утра я понимаю, что облажался. Ну и что, что Олеся узнала о моей бывшей? Что с того? Я мог сказать, что не понимаю, о чем она говорит. Мало ли кто придумывает обо мне всякие небылицы. Я же пользуюсь популярностью. Слухи вокруг меня так и витают. Помнится, кто-то сочинил байку, что я — альфонс, разводящий зрелых дам на деньги. Смеялся я, конечно, знатно. Даже не стал отрицать этого. И народ почему-то еще больше меня зауважал.