Спорим, она будет моей? (СИ)

— Почему ты мне соврала?

— Ты бы не поняла, — я снимаю туфлю, стоя на одной ноге и стараясь держать равновесие.

— Разве я когда-нибудь запрещала тебе отдыхать с друзьями?

Мне хочется рассмеяться ей в лицо. Громко, оглушающе. Но еще я хочу, чтобы она поняла меня, а не сдала в психушку, так что лучше просто попытаться донести свою мысль.

— Нет, не запрещала. Но тут есть один нюанс. У меня нет друзей, мама. Я благодарю небеса за то, что в моей жизни появилась Оксана. И она — мой первый и единственный друг.

— Не говори глупости, — хмурит брови мама, — а девочка из соседнего подъезда? А паренек из кружка по рисованию, как его… Миша, кажется?

— Мне было пять, мама! А сейчас я выросла! Если Оксана решит уйти, у меня никого не останется. А знаешь, почему? Потому что никто не хочет дружить с изгоем!

— Не называй себя так! Никакой ты не…

— О, мама, я изгой. Изгой, изгой, изгой! И, знаешь, почему так вышло? Даже не догадываешься?

Меня здорово несет, и я уже не могу остановиться. Сонливость как рукой сняло. Только сейчас я ясно вижу полную картину своей жизни. И вот он, источник моих неудач, сидит передо мной и нервно кусает губы. И мне бы по идее должно быть жаль мою мать в данный момент, но мне не жаль. Не жаль, и все!

— Всю жизнь я терплю издевательства одноклассников! — я, как вулкан, извергаю из себя горькие и жгучие слова. — «Потерпи, Лесечка!»; «Не придавай значения, Лесечка!»; «Не обращай внимания, Лесечка!». Да сколько можно?! Меня всю жизнь и за человека-то не считали, но сегодня все изменилось! О! С сегодняшнего дня все будет по-другому!

Извержение закончено. Остались только хлопья пепла, плавно оседающие на землю.

— Тебе нужно проспаться, — холодно говорит мама, подтягивая к себе тазик с бельем, больше она на меня не смотрит. — А завтра мы поговорим.

Я важно разворачиваюсь и, пошатываясь, отправляюсь в свою комнату. Зверек в клетке изучает меня глазами-бусинками. С чувством удовлетворения я опускаюсь на кровать. Впервые я высказала маме все, что думаю. И в эту секунду я полна гордости за себя. Но только в эту секунду.

На следующий день я просыпаюсь от кошмарного сна. И только через несколько мучительно долгих мгновений я осознаю, что это был не сон. Я и правда вчера нагрубила маме. Да еще и обвиняла ее во всех смертных грехах. Мне стыдно. Жутко стыдно даже показать нос из комнаты. Но у моей мыши закончилась вода в поилке. И надо бы оформить ей завтрак. Ответственность за эту зверушку теперь лежит на мне.

В тайне надеюсь, что мама вышла в магазин или куда-то еще, но она сидит на кухне и, видимо, ждет меня. Кивает головой на стул и не сводит с меня пристального взгляда.

— Не думала, что мне придется читать тебе лекцию о вреде алкоголя, — задумчиво говорит она вместо приветствия.

— Прости меня, — пищу я в ответ и пытаюсь дотронуться до ее руки, но она отдергивает руку в сторону.

— Наверное, я, действительно, где-то недоглядела, — продолжает говорить она, — не так тебя воспитывала, давала не те советы.

— Нет! Ты все делала правильно, это я виновата. Это я соврала тебе и пошла на эту вечеринку! Напялила это несуразное платье и каблуки. Строила из себя кого-то, кем я не являюсь. Мне очень жаль, мама, прости меня.

В ее глазах я читаю одобрение, и чтобы завершить то, что я начала, я говорю:

— Где мои юбки в пол? Я соскучилась по своим юбкам!

На мамином лице расцветает улыбка. Я добилась того, что хотела. Она больше не злится. Да, мне жаль, что я обидела маму. Но все остальное… это просто слова, которые она хотела от меня услышать. Я больше не верю в эти страшные юбки и в то, что учеба — самое главное в жизни. Я не думаю, что, наряжаясь в дорогие и красивые вещи, я перестаю быть собой и кому-то подражаю. Я — не моя мать.

— Ты совсем забросила уроки, — наставительно говорит мама, — ты ведь понимаешь, что учеба для тебя сейчас — самое важное?

— Да, мама, — напустив на себя виноватый вид, откликаюсь я. — Я понимаю.

Затем раздается звонок в дверь. На моем пороге стоит Федя Воронин и выглядит так, будто это я его пригласила. Вместо объяснений он проходит в мою комнату и выпаливает:

— Матвей Калиновский поспорил со мной, что сможет тебя соблазнить. Только поэтому он крутится вокруг тебя.

Гм. Интересненько.

Глава 33. Матвей

Какую игру он ведет? Что забыл в доме Олеси? Хотя тут несложно и догадаться. Обиженный мальчик пришел, чтобы напакостить в ответ. Причем пришел не ко мне, это так на него похоже, со мной разбираться у него кишка тонка, нет, он пришел к ней, к девчонке. Вот слабак!

Даже не знаю, что и делать: догонять его не вижу смысла, все равно разговоры с ним никуда не приведут, и еще не уверен, что смогу сдержаться и не расквасить его прыщавое лицо; а идти к Олесе домой уже как-то не хочется… Да что там, мне просто страшно. Не знаю, что он ей наговорил про меня. Возможно, игра закончена, и она на меня даже не взглянет. От этой мысли у меня холодеет спина, и сердце замирает в груди. Плевать. Надо с ней поговорить, и точка.