Способы думать. История и общество, дискурс и концепт

— Скорее второе, Сократ, власти надо мной у неё нет, — согласился Иван, алкоголь из которого вследствие интенсивной работы мозга почти весь выветрился. — Но в том-то всё и дело, что это машина, и она сама по себе, а у нас в государстве все эти «силовики» подчинены президенту, и он через них решает вопросы…

— Ой-ёй! — Сократ схватился за голову. — Пожалуйста, Иван, не торопись так. Ты же обещал пожалеть мою старость!

— Ладно, обещал. Не тороплюсь. Хотя, вижу, ты только притворяешься неспособным, как ты говоришь, угнаться за мной… Что ты опять хочешь сказать, Сократ?

— Я просто раздумываю, Иван, — развёл руками Сократ и посмотрел куда-то вдаль. — Хочу представить себе, что ты, Иван, должен сделать, чтобы президент отдал приказ полиции или прокуратуре арестовать тебя против всякого закона и ещё вне нарушений закона с твоей стороны…

— Ну, вот я решу его скинуть, например… — предположил Иван, но сам тут же усомнился в своей идее.

— Вооружённым образом? Революция? — уточнил Сократ.

— Да, понимаю, куда ты клонишь… — уже догадался Иван. — Ты хочешь сказать, что если я решу совершить преступление…

— Именно это я и должен сказать в таком случае, — подтвердил Сократ. — Если ты нарушишь закон, который создан для защиты, как мы с тобой уже выяснили, добропорядочных граждан, то вмешательства президента и не потребуется, тебе и так предъявят обвинение, и, надо признать, весьма заслуженное.

— То есть у нас просто плохая милиция, и прокуратура, и суды, а президент ни при чём… — Иван обречённо покачал головой, стройная система «репрессий» в его голове уже не выстраивалась с той изумительной ясностью, как раньше. — Ну а как он — в смысле, президент — всё это допустил, мне интересно? Это же его ответственность!

— Кто бы говорил… — недовольно покачал головой Полемарх. — Тоже мне, работничек.

— Ну что ты, дорогой Полемарх, не обижай нашего молодого друга, — остановил его Сократ. — Он задал очень хороший вопрос!

— Да ладно… — недоверчиво протянул Иван.

— Я абсолютно честен с тобой, Иван! — Сократ, казалось, даже обиделся. — Это хороший вопрос! Но прежде чем ответить на него, позволь, я спрошу тебя…

— ОК.

— Что же это за власть такая у твоего президента, если он всё это допустил?

— Что именно?! — Иван в недоумении уставился на Сократа.

— То, что, как я понимаю, ты имеешь в виду… Ты же хочешь сказать, что государственные органы в стране коррумпированы, что «силовики», как ты их называешь, занимаются своими делами, а не защитой граждан. И другие претензии, я думаю, у тебя есть. Так?

— Так…

— И я спрашиваю тебя: что это за власть такая, если никто не может это остановить? — повторил свой вопрос Сократ и вдруг замолчал, что, казалось, совсем ему не свойственно.

— Так они просто не хотят, — развёл руками Иван, а потом, подумав, добавил: — Наверное…

— Ты хочешь сказать, — удивился в свою очередь Сократ, — что твой президент желает процветания коррупции, что он удовлетворён работой силовых министерств, которыми недовольны граждане, что ему нравится, когда люди считают, что он не способен их защитить?

— Ну, это, нет, я думаю… — Иван хотел было как-то возразить, но не нашёлся с ответом.

— Так, может быть, он просто не способен изменить это?

— Президент?! — Иван чуть не подпрыгнул: сама мысль о том, что президент не способен что-либо изменить в сложившейся ситуации, повергла его в ступор.

— А какие ещё могут быть причины, если ты согласен с тем, что ему не может нравиться, что люди им недовольны?

— Э-э…

— Власть, Иван, — Сократ вдруг перестал быть учтивым и мягким, голос его зазвучал уверенно и даже жёстко, — это, как мы с тобой уже выяснили, возможность распоряжаться жизнью людей, командовать ими. Если же ты не можешь сделать этого, ты должен забыть слово «власть» и не использовать его никогда. Когда твоё право над человеком ограничивается только возможностью назначить его на должность или снять с неё, какой бы она ни была, — это не власть. Они же — эти люди — пойдут в другое место и найдут себе пропитание, твоё решение не лишит их жизни. И чем явственнее люди понимают это, тем меньше можно рассчитывать на то, что они будут вести себя так, как того хочет правитель, потому что они лишаются страха перед ним. И чем ближе люди к центру того, что называется у вас «властью», тем яснее они понимают это, и тем меньше они боятся, а потому легче нарушают закон и меньше ценят свои должности. Когда ты понимаешь, что палка в твоих руках — это не лошадь, хоть так её и назвали, игра прекращается, ты уже не можешь беззаботно кричать ей: «Но! Поехали!» Впрочем, кричать-тоты можешь, но лишь сильнее ощутишь нелепость и слабость своего положения…

Иван вжался в скамью и смотрел на Сократа недоумённо.

— Ты хочешь сказать, Сократ, что президент не только мной не управляет, но и теми, кто рядом с ним? — Иван не мог понять, как это так, однако же ему стало вдруг понятно, что дела именно таким образом и обстоят.