Спотыкаясь на карьерной лестнице

- Кать, а откуда такая инфа-то? Кто-то из ваших был на том совещании что ли?

- Да нее, зачем? Есть там свои люди просто.

В офис я возвращалась в большой задумчивости. С одной стороны, меня веселило то, что я осложнила, и, возможно, сорвала будущую сделку по очистным на несколько миллионов евро. Мне было приятного от того, что я, вероятно, помешаю чиновникам нагреть ручки на этом деле и загубить реку. Но где-то внутри было ощущения тяжести… такое липкое, тягучее… у нас ведь и за 1000 баксов можно трубой по башке получить, не то что за такие вещи.

Валера был прав, нас стали иногда приглашать на совещания в качестве консультантов, меня заваливали письмами и обрывали телефон, но все это было очень и очень хорошо. На одном из совещаний я заикнулась Шустову, что у нас проблема с доступом на объекты, пропуск оформляют очень долго, и оперативно приехать не всегда получается. Шустов мне ответил, что этот вопрос решаем, и распорядился оформить нам постоянный пропуск. Когда я составляла письмо в службу безопасности, то подумала, что было бы неплохо включить в список не только меня и Валеру, но и всех наших ребят, которые выезжают на объекты. Неделю я напоминала коллективу принести мне фотографии, но потом психанула и на «чисто-русском» попросила, чтобы они таки перешли дорогу и сфотографировались в салоне. Вскоре заветные зеленые карточки были получены, и я раздала их ребятам и девчатам.

Через неделю водитель с улыбкой спросил:

- Слушай, а что это за пропуск такой?

- Постоянный пропуск действует по всем филиалам, а что?

- Да охрана странно реагирует. Как только пропуск покажешь, бегут шлагбаум открывать только пятки сверкают. И еще нас не досматривают. А когда мы выезжаем, то они видят нас издалека и сразу шлагбаум поднимают, чтобы мы даже не останавливались.

- Хмм. Забавно, а я-то думаю, чего в офисах охрана кидается мне двери открывать. Пропуска мне в головном офисе выдали.

- Наверное, они думают, что начальство приехало! – заржал водитель.

- Так, только давай без хищений, хорошо? Если услышу, что хоть полкирпича спиздили, скажу Валере, чтобы изъял пропуска.

- Обижаешь!

Мы с Сашкой стали мотаться по филиалам изучая ситуацию на рудниках, фабриках и комбинатах. Мы искали основания для разработки небольших проектов. Приехав на очередной рудник и изучая план с опасными зонами, мы заметили, что внутри одной из таких зон находится несколько жилых домов. Отработка месторождения там была комплексной, то есть сначала был карьер, а потом пошли шахтой. Опасные зоны означали, что внизу находится выработка, и поверхность в один прекрасный момент может провалиться.

- А чего у вас дома в зоне обрушения делают? Судя по состоянию там люди живут. – спросила я.

- А, так это старые дома, вахтовый поселок когда-то был. Мы его расселяли, и вот, несколько домов осталось. – ответил директор рудника.

- Почему их не снесли?

- Пытались, но там живут цыгане, и они против сноса. Кстати, вы близко не подъезжайте, они отстреливаются.

- Эээ... а если обрушение произойдет? Люди же могут погибнуть!

- Какие люди? Я же говорю, цыгане там живут! – заржал директор.

На другом руднике поднялся сильный ветер и меня чуть не сдуло со смотровой площадки в карьер. Сашка успел поймать меня за шиворот. Ограждения на смотровой кто-то давным-давно сдал в пункт чермета.

Приехав на очередную фабрику, мы попали на серьезный инструктаж по технике безопасности.

- У Вас всегда такой серьезный инструктаж по ТБ? – спросила я потом у женщины, которая выдавала нам спецодежду и СИЗ.

- Нет, только третий день. – она грустно вздохнула.

- Что-то произошло? Проверки?

- У нас был смертельный случай. Послали женщину убирать около конвейера, порода там осыпалась, а конвейер останавливать не стали… Ну и… Господи! – работница отвернулась к стене – растащило ее кишки по всему конвейеру...

- Какой ужас! – я невольно поднесла руку к губам.