Разъезжая по филиалам и разглядывая весь этот пиздец, что там творится, общаясь с простыми людьми на производстве, я понимала, что надо пытаться изменить эту ситуацию. Сидя на совещаниях, я увидела, что между руководством компании, которое осуществляет финансирование, и, скажем так, исполнительной властью (директорами предприятий), есть одна нестыковочка. Директорам нужны были средства на ремонты, реконструкции и замену оборудования, но поскольку финансирующая сторона сидела в офисе и не видела всей этой разрухи воочию, то проплачивала всякую «ерунду» весьма неохотно.
Первоначально мы замутили отчет наподобие оценки тех.состояния производства, привели показатели, степень износа оборудования, потери, оформили все это в графиках, добавили несколько фотографий гнилых труб, протечек, раздолбанного оборудования и поехали на очередное совещание. На этом совещании мы говорили об одной из обогатительных фабрик, которая, откровенно говоря, разваливалась прямо на глазах. Необходимо было останавливать производство и готовить объект к реконструкции. Аварии случались каждую неделю, и уже были нормой. Я выступила с презентацией, показала графики, процентовку простоев и потерь, но публика принимала эту информацию, зевая. Цифры и буквы никому не были интересны. В конце презентации я показала несколько фотографий, и увидела, что фоточки с разрухой зашли на ура.
После моего выступления Шустов задал короткий вопрос:
«Боже мой, как цинично и потребительски…» - пронеслась мысль в моей голове.
Я впервые посмотрела на производство глазами Шустова, и не могла с ним поспорить. Конечно, это ведь действительно не рентабельно вкладывать средства на какие-то семь лет. Через семь лет все это будет распилено на металл, и городок постепенно умрет. Люди останутся без работы, квартиры обесценятся, инфраструктура городка придет в упадок.
Мои грустные размышления прервал звон мобильника Шустова.
Шустов нажал отбой и с мрачным видом произнес:
У меня застучало в висках от напряжения, в одном из филиалов этой компании работал мой брат, причем на самом опасном участке - на проходке. Я смотрела на Шустова, не моргая и не дыша.
«Не он!!! Фуухх, это не он! Не он!!!» - я закрыла глаза и почувствовала, как по щекам разливается жар.
Открыв глаза, я увидела, мрачные лица и склонившиеся головы.
«Волчий билет… как будто парнишку воскресит Ваш волчий билет!» - подумала я.
После этого совещания у меня появилась мысль сделать, красивый иллюстрированный отчет с фотографиями производственных руин и простым понятным описанием, что там произошло и почему, чтобы Шустов не утруждал себя длительными командировками. Много читать все равно никто не любит, а вот смотреть отчет, который похож на журнал дискавери совсем другое дело. Мы отправились с Сашкой на фабрику, сфотографировали там все места с отсутствием ограждений, все протечки и разрушения, подтопленные высоковольтные линии, разрушенные фундаменты, последствия неработающей вентиляции, отсутствие проездов, заброшенные аварийные емкости, частично затопленные машинные залы и прочую «красоту». Описав все нарушения простым доступным языком, сославшись на пункты требований промышленной безопасности, добавив уже готовую аналитику из первого отчета я отправила материалы напрямую Шустову и остальным заинтересованным лицам.