Справа налево

Выразительность, которой обучил русский язык Бунин, сверхъестественна — один только язык любви, любовных отношений немыслим без бунинских произведений. Мощное, полифоническое звучание его прозы — для меня начинаемое с рассказа «Господин из Сан-Франциско» — уникально, удивительная полновесная изобразительность и поэтическая интонация вместе дают ощущение музыкального произведения, а не рассказа, который на самом деле стоит многих романов.

Я довольно долго жил в Сан-Франциско, и самым моим любимым местом для прогулок был пляж China Beach. Это историческое место города, там установлена памятная гранитная доска, сообщающая, что здесь в начале XX века происходила нелегальная выгрузка китайских иммигрантов, которых с корабля привозили на шлюпках под покровом ночи, минуя таможенные службы. Отсюда их переправляли в город дельцы, которые потом наживались на дешевой рабочей силе нелегалов. Одним из них был тот самый богач, чей гроб в конце великого русского рассказа качался в мрачной океанской пучине, находясь в трюме ниже ватерлинии корабля, полного на верхних палубах света и жизни.

Я скучал по России и приезжал на Китайский пляж вечером, в полной темноте спускался по бетонным ступеням на берег. Океан, омывающий берега и Владивостока, чернел передо мной, как космос, и я бормотал наизусть: «Был он и на другую, и на третью ночь — опять среди бешеной вьюги, проносившейся над гудевшим, как погребальная месса, и ходившим траурными от серебряной пены горами океаном. Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему со скал Гибралтара, с каменистых ворот двух миров, за уходившим в ночь и вьюгу кораблем».

Иной страх ( про главное )

Многие собаки боятся грозы.

Наверное, они принимают гром за рычание вожака.

Как хорошо, что пророк Илья — хороший хозяин.

Власть языка ( про главное )

Вчитался случайно в записи Распутина. В двух словах, из них следует, что старец имел все объяснимые шансы быть фигурой очарования для очень многих, включая царскую семью.

И это сверхъестественно страшно: главная семья огромной великой страны, обладавшая безграничной властью и влиянием, находилась не столько в зависимости от чаяний и страданий собственного народа, сколько под влиянием даже не мракобесия, а чего-то еще более чудовищного: пустоты.

Великая Империя тогда сокрушительно подпала под битву двух важнейших воинств: мрака и мистики насилия и света и просвещения свободы.

Первое воинство, языческое и суеверное, очень быстро отыгралось в реванше и осталось властвовать. Властвует и по сию пору над огромным пустынным пространством отчизны.

Петр I, великие масоны, декабристы — кто только из титанов не боролся с этой обреченностью особому пути во мраке. Но и до нынешних дней вот этот действительно неслучайный корень русского языка царствует над Россией, смешивая путь и распутицу с путами, делая будущее непроходимо неотличимым от прошлого.

Работа ( про литературу )

«Только революционная голова, подобная Мирабо и Петру, может любить Россию — так, как писатель только может любить ее язык. Всё должно творить в этой России и в этом русском языке». Эти слова принадлежат человеку, сформировавшему язык, благодаря которому мы существуем. Слова эти, написанные в 1822 году, глубоки и таинственны. Из них следует, в частности, огромное творческое будущее, еще предстоящее отчизне, которая и есть ее язык. Следует из них также понимание, что еще ничего не сделано: расстояние между 1905 годом и 1837-м мало, а XX век с нами разговаривал по большей части на мертвом языке бесов. В этом и предположение жить, и прибежище труда и мечты.

Стать математиком ( про героев )

Никогда не встречал ни одного одновременно богатого и расточительного человека, ибо последнее никак не коррелирует с идеей накопления. Умные потому небогатые, что за богатство принимают смысл. Это он, смысл, вызывает у них эндорфины, не цифирки на банковском счету. Его они и накапливают, в то время как на цифирки у них рефлекс ослаблен. Что есть расточительность в случае умного? Лень больше всего подходит на это звание. Вероятно, потому я и не видал еще пока ленивого умного, что если долго лениться — ум пропадет, как у Незнайки на Острове Дураков, где все от лени превращались в баранов. Лучшая иллюстрация к этому — сентенция академика Павла Сергеевича Александрова, которой он поделился в конце 1950-х годов со школьниками, принявшими участие во Всесоюзной математической олимпиаде: «Дорогие дети! Сегодня вам будут предложены сложные задачи. Почти каждая из них не по зубам любому из профессоров механико-математического факультета МГУ. А многие из вас с этими задачами успешно справятся. Но помните: это не означает, что когда-нибудь кто-нибудь из вас станет математиком».

На волю. Памяти Германа ( про главное )