Справедливость для виновных

– Это так глупо, – колдун с челкой улыбнулся, – мне сейчас следует думать о совсем других вещах, а я…

– Ты всего лишь пытался отыскать комфорт в объятиях человека, который тебе небезразличен, – вдумчиво промолвил Шерман, глядя поверх жилого комплекса. – Это нормально, чувствовать себя потерянным, когда у тебя не получилось. Какая разница, сколько тебе лет, и какую должность ты занимаешь. Это не может изменить твои эмоции.

Феликс впечатлено смотрел на друга, пока тот произносил свою речь, после чего поспешил ответить:

– Ты что это, стал на мгновение серьезным? – он приподнял брови. – Право, у меня даже мурашки пошли…

– Ну тебя, – собеседник легонько толкнул его, и они оба засмеялись.

Пару минут они продолжали наблюдать за жизнью административного комплекса, пока Редлок вновь не обратил внимание на друга, который уже не был таким поникшим:

– Может быть, посидим где-нибудь? Чем бы тебе хотелось сейчас заняться?

– Хм, даже не знаю… – колдун задумался, и через некоторое время его губ коснулась легкая улыбка, – на самом деле, сейчас я бы хотел поговорить с Софией. Она бы точно смогла отвлечь меня от всего этого.

Шерман беззвучно рассмеялся:

– Да, блонди такая… Я тоже скучаю по ней. Она была… – маг долго не мог подобрать правильное слово, – своей, что ли.

– Она и так своя. Она скоро вернется, – радужки Минтвуда вновь позеленели.

В тот же миг парочка почувствовала, как дверь позади них распахнулась, и тогда они неспешно повернули головы.

– Феликс, – Блэкуолл выглядела очень обеспокоенной, подходя к другу.

– Ах, любовь моя, а мы…

Парень не успел договорить, как подруга уже набросилась на него с объятиями:

– Мне очень жаль, – прошептала она, покрепче прижимая его к себе.

Пока Шерман умиленно наблюдал за друзьями, колдун с челкой не смог сдержать печальную радость, отразившуюся на его лице:

– Спасибо…

Николас сидел на кровати в своей комнате в родительском доме, угрюмо глядя в окно, засыпанное снегом. Здесь все было в черно-серых тонах, да и сам стиль напоминал одну из необжитых комнат коллегии. Дверь была открыта, но парень был расположен к ней спиной, а потому не видел, как на пороге появилась Антуанетта.

На девушке был надет обтягивающий свитер с воротом – таким образом она решила скрыть синяки и ссадины, лечить которые наотрез отказалась. Требовались некоторые усилия, чтобы не скривить лицо при контакте с людьми – было жутко больно даже от легкого касания.

Леруа уже успела побеседовать с Катрин, которая сейчас сидела на кухне, попивая бокал вокки. Женщина искренне сочувствовала чародейке из-за того, что той пришлось стать свидетелем такой кошмарной сцены. Рыжая высказывала свое сожаление в ответ, стараясь не подавать виду, что именно она причина того, что прах Эдварда сейчас развеян по всему Чарму.

Девушка сглотнула, пытаясь собраться с силами, но это не ускользнуло от слуха Мейпла, и он тут же повернулся:

– Эй, привет, – парень слабо улыбнулся.

Он, в отличие от своей возлюбленной, все еще не переоделся. И даже не попытался отмыть с рук кровь.

– Привет, – она постаралась придать своему лицу лучезарное выражение, подходя к соулмейту.

– Извини, мы не дождались тебя… – заговорил Ник, когда девушка встала напротив него.

– Это я должна извиниться за то, что пропала.

– Ничего страшного, – он покачал головой. – Я знаю, что ты относила бумаги отца.

На миг Леруа сжала челюсть.

– Я могла бы сделать это в другое время, – она подошла к Мейплу и обхватила его шею и плечи, вставая между его ног.

– Я весь в грязи, – парень начал убирать ее руки.

– Когда это меня останавливало? – рыжая не позволила возлюбленному отстраниться, и он послушно обхватил ее за бедра.

– Мне не хочется… никуда идти.

Николас растягивал слова и говорил нехотя. Антуанетта поняла, что он говорит не только о том, что не хочет покидать сейчас этот дом, но и о том, что он не в силах заставить себя пойти в душ.

– И не надо, – чародейка поцеловала его в макушку, а затем на пару секунд замолчала, пытаясь подобрать слова. – Мне жаль, что…

– Нет, не надо, – Ник резво замотал головой, и по голосу чувствовалось, что ему больно говорить, – это все неважно…

– Как же…

Мейпл вдруг придвинул возлюбленную к себе, крепко обняв ее за талию и прижав лицо к ее груди:

– Мой папа умер, Тони… – на грани рыданий произнес он.

Рыжая обняла его голову, положив на нее свой подбородок. Одновременно с тем она болезненно поджала губы – его лоб как раз прижимался к огромному синяку на ее теле.

– Никки, мне так жаль, – промолвила она, пока по ее лицу скатывалась одинокая слезинка.

– Скажи мне, что никогда не оставишь меня…

– Конечно же нет, я обещаю, – она вновь одарила его поцелуем, взлохмачивая прикосновениями его прическу.

Мейпл слегка отстранился и поднял голову на свою возлюбленную, а она обхватила его лицо своими ладонями, стирая влагу вокруг его глаз и едва заметно улыбаясь. Они не слышали, как к комнате подошел еще один человек.

– Ребята, что случилось… – Мэттью уже ступил за порог, когда парочка резко обернулась. – Катрин взяла Мэгги и сказала идти к вам…