Справедливый приговор. Дела убийц, злодеев и праведников самого знаменитого адвоката России

Г. Семенкович не имел правильного основания даже оспаривать непостановку на очередь вопроса о предании суду правления Кредитного Общества, так как не мог не знать, что уголовные поступки, если они имеют место, не могут быть оставлены без преследования потому только, что не призванное прекращать дела собрание выскажет о том свое мнение. Беспрепятственное возбуждение дела о правлении, имеющее теперь место в суде, тому лучшее доказательство.

Г. Семенкович не может видеть оскорбления в распоряжении г. Шмакова об удалении его из залы собрания, ибо распоряжение подобного рода, как вытекающее из условия всякого разрешенного собрания — быть правильным и упорядоченным собранием и из условия обязанности председателя заботиться о том, — было закономерным проявлением распорядительной власти, данной собранием своему председателю.

Остается освобожденный ото всяких отрицательных признаков факт оскорбления чести, тяжелое, возмущающее душу неуважение к ближнему.

Здесь вам предлагают за него денежный штраф, — по мнению противника, достаточное вознаграждение за оскорбление.

Станем надеяться, что этого не будет.

Есть у нас пословица, что иногда надо бить рублем, а не дубьем. Эта горькая истина об относительной тяжести кары высказана теми, кто забит жизнью до нечувствительности духовного бича и кто тяжким путем добывает себе заработную плату, связывая с каждою копейкой капли кровавого пота.

Но да избавит нас Бог от кары рублем оскорбителя, с легкостью толстосума выкидывающего из своего кармана легко заработанные рубли и думающего, что чужая честь может быть куплена ценой его серебра.

Нет, только те, кто не имеет надлежащего представления о благе честного имени, могут дешево ценить оскорбления.

Честь — это весь человек. Отнеситесь к вопросам чести легко, снизойдите к миросозерцанию тех, кто обтирается после удара и смеется, слушая обиды — и общество, приученное этим пониманием к бесчувственности, превратится в толпу рабов, забывших достоинство человеческой личности.

Нет, не так будете вы смотреть на дело!

Сознавая, что оскорбленный человек, сумевший сдержать негодование и не уничтоживший самосудом своего обидчика, а вручивший защиту своей чести суду, являет миру глубокую веру в нравственную мощь правосудия, вы оправдаете его упование.

Ваш приговор, которого я прошу, как возмездия обидчику, как удовлетворение законного требования обиженного, не будет противоречить самым гуманнейшим взглядам христианского общества.

По вопросу о чести, как величайшем благе личности, да будет вам руководящим светочем слово апостола языков Павла, так выразившегося о значении доброго имени: «лучше мне паки умрети, нежели похвалу мою кто да испразднит!..»

Дело М. Ц. Шидловской, по первому мужу Ковецкой, обвиняемой в двоемужестве

28 февраля 1886 г. в заседании Витебского Окружного Суда рассматривалось дело о жене подполковника Шидловской, по первому мужу Ковецкой.

13 ноября 1883 г., в церкви погоста Телятники, Витебского уезда, дворянка Мария Цезаревна Ковецкая, урожденная Стульчинская, вступила в брак с преподавателем кадетского корпуса, подполковником Влад. Шидловским.

Перед венчанием Ковецкая представила метрическую выпись о смерти своего первого мужа, дворянина Мечислава Александровича Ковецкого, выданную 27 октября 1882 г. за № 642 из книг Бозговецкого приходского костела ксендзом Игнатием Симановичем.

Между тем по собранным впоследствии справкам оказалось, что, как подполковник Шидловский и священник телятниковской церкви Рачинский, так и поручители по невесте введены в заблуждение, так как выяснилось, что дворянин Ковецкий, бракосочетавшийся с девицей Марией Цезаревной Стульчинской 28 июня 1874 г., хотя и разошелся вот уже более 5 лет со своей женой, но жив и состоит в настоящее время на службе в Петербурге, и что ни Бозговецкого костела, ни ксендза Игнатия Симановича, ни фольварка Крумы, в котором будто бы умер 9 июня 1880 г. Мечислав Александрович Ковецкий, вовсе не существует.

Кроме того, из Полоцкой духовной консистории 9 августа 1883 г. за № 4701 выдано было Марии Ковецкой метрическое свидетельство о рождении и крещении ее, в котором оказался переправленным год рождения — 1854 на 1859, причем, как это видно из показаний свидетелей, титулярного советника Тихомирова, крестного Петра Смирнова и др., Мария Ковецкая совершила этот последний подлог, чтобы не показаться жениху слишком старой.

Совместно с присяжным поверенным Цитовичем подсудимую защищал Ф. Н. Плевако.

После 10-минутного совещания присяжные заседатели вынесли подсудимой оправдательный вердикт.

Речь Ф. Н. Плевако в защиту Шидловской

Дело так просто, что, право, трудно что-либо прибавить к тому, что сказано моим сотоварищем по защите.

Подберу кое-какие крупицы.