Спрятанные реки

– Ты никогда не бросишь, – сказал ей недавно муж. – Ты размечаешь свой день сигаретами, как флажками, – куришь не для удовольствия, а чтобы отметить сделанное дело. Такие не бросают. Смирись уже, Светка!

Только муж упорно звал её Светкой, а все остальные люди, включая маму, выбравшую сорок лет назад это ненавистное имя, давно приучены называть её Ланой. Даже коллеги и студенты говорили – Лана Игоревна.

«Лана Игоревна, у меня к вам неожиданное и смелое предложение, – сказала вчера по телефону Зоя Петровна. – Поедем завтра за грибами в Курганово? Меня знакомые узбеки пригласили, а одной как-то неудобно».

Первое побуждение, как обычно, – отказаться. В детстве Лана, как все, ходила с родителями в лес, но грибы искать не умела и есть их тоже не любила. Ждала, когда всё это закончится и можно будет залезть в папин «Москвич», куда, к сожалению, всегда залетали комары – и Лана охотилась на них всю обратную дорогу, шлёпая ладошкой по стёклам и дверцам машины.

Но Зоя Петровна впервые за всё время, что они вместе работали – а Лана пришла на кафедру десять лет назад, став самым молодым профессором в истории факультета, – предложила ей заняться чем-то другим, помимо обсуждений аспирантских работ, докладов и грантов. А нет, не впервые! В прошлом году они были вместе на конференции в Австрии – на пару ходили по венским музеям, и муж Зои Петровны потом в шутку называл Лану Светланой Австрийской. Он умер несколько месяцев назад. Дочь Зои Петровны жила где-то за границей, внуков или не было, или были такие, о которых не принято рассказывать.

Лана постучала в дверь комнаты сына – так всегда делают родители в американских фильмах, так с недавних пор делала и сама Лана (а всё потому, что лучше не врываться в комнату взрослых детей внезапно – это она готова подтвердить как участница эксперимента). Женька, видимо, ещё спал – возможно, в наушниках, – в общем, на стук никто не ответил, и потому Лана пошла готовить завтрак, к которому, скорее всего, никто, кроме неё, не прикоснётся. Муж по утрам не ел, к тому же он давно на работе. Женька предпочитал готовую вредную пищу. Кашеварить для себя самой, конечно, странно – но неизвестно, что там будет в лесу и станут ли их кормить эти узбеки из Курганова.

2.

С узбеком Колей Зоя Петровна познакомилась в собственном (и вместе с тем – коллективном) саду на Широкой Речке. Это был не такой сад, куда приглашают знакомых на шашлыки, а такой, куда сам себя приглашаешь каждый раз с большим трудом. Но и не бросишь. Покупали они этот сад вместе с мужем, Олегом Леонидовичем, в девяностых. Смотрели не столько на покосившийся хилый дом, сколько на землю – точнее, на то, что там росло. Олег Леонидович сказал, в принципе, за такую цену надо брать – видно, что сад здесь устраивал специалист, мичуринец. Три прекрасных яблони (одну пришлось вырубить в прошлом году, и Зоя Петровна до сих пор о ней печалилась), малина пяти сортов, включая розовую и жёлтую, вишня, крыжовник, смородина всех цветов, даже тархун откуда-то взялся. Жаль, что на теплицы у мичуринца не хватило духу.

Олег Леонидович сказал, что надо брать сад, – но тут же добавил, что он-то, как известно, не любитель садово-огородных работ, и жене следует понимать, какую она на себя взваливает обузу. Зоя Петровна не обиделась и не расстроилась. Они с мужем всегда друг с другом честно обо всём заранее договаривались, никто никого не обманывал, пустых надежд не питал – и не подкармливал. Потому и прожили, наверное, так дружно и, в общем, наверное, счастливо целую жизнь.

Яна, их дочка, тогда училась в медицинском, на втором курсе – и тоже сразу заявила, что на неё маме лучше не рассчитывать. Свободного времени и так практически не было, те крохи, что оставались от учёбы, Яна тратила на переписку с потенциальными женихами-иностранцами – Зоя Петровна улыбнулась, вспомнив, как дочка всерьёз собиралась выйти замуж за какого-то австралийца, хозяина кальмаровой фермы.

Перспективу остаться в России Яна не то чтобы не рассматривала – она её вообще в упор не видела. И в конце концов добилась своего – получив диплом хирурга, уехала по какой-то хитрой визе в Германию, а там познакомилась с Александером, вышла за него замуж, родила двойняшек – мальчика и девочку. Попутно подтвердила диплом, устроилась на работу… Сегодня Яна и Алекс живут в Швейцарии, недалеко от Базеля. У дочери контракт с частной клиникой, Александер сидит дома и занимается детьми. Счастливы все. Правда, вот внуков Зоя Петровна видит редко – в Россию Яна приезжать не любит, а в Швейцарию бабушке не выбраться из-за работы и сада. Ух, как Яна ненавидит мамин сад на Широкой Речке!

– Сколько можно уже? – кричит она в телефонную трубку. – Из-за этой паршивой фазенды ты лишаешь моих детей бабушки, а себя – счастливой старости!

– У нас уже не говорят «фазенда», – замечает Зоя Петровна, и Яна у себя под Базелем закатывает глаза в крайнем раздражении.