Спрятанные реки

Уважаемый Стивен Тайлер, вы, конечно, догадались, что это было никакое не кино. В тот день я до позднего вечера пыталась найти наших детей на Иткуле – но пройти к озеру было нельзя, потому что кругом оказалось непролазное болото. А когда я вышла уже поздним вечером на улицу Малышева, там оказалось ещё хуже. Не было ни трамвая, ни машин, ни «Мегамарта», ни КОСКа, ни улицы Высоцкого, ни микрорайона, который мы ласково звали «Жебаёвник». Направо уходила неасфальтированная улица, вся в лужах и навозных кучах, какие бывали в моё время (настоящее стало сразу и будущим, и прошлым!) только вблизи зоопарка, где плохо воспитанные девочки держат на привязи лошадей и угрюмо спрашивают у прохожих:

– Ребёнка будете катать?

Лужи и кучи были видны на расстоянии вытянутой руки – а потом свет от единственного фонаря пропадал, и улица скрывалась в полной темноте.

Я, всё ещё на что-то надеясь, вообразила в тот момент, что у киношников полетела аппаратура и они оставили без электричества весь район, предварительно загадив его согласно своим творческим планам. Также я надеялась на то, что сошла с ума – это объяснило бы всё, что со мной случилось, а препараты сейчас подбирают щадящие и очень действенные (знаю это на примере моей собственной мамы).

Я сначала пошла не по Малышева, а прямо, по направлению к моему дому на Яблоневом бульваре, но довольно скоро убедилась, что никакого дома здесь не существует, а есть только лес и болото.

А потом меня дёрнула за руку какая-то женщина в пальто с меховым воротником:

– Что же вы, голубушка, так поздно одна бродите?

Я сказала, что заблудилась, что я не местная, – а что ещё оставалось? Попаданцы (не знаю, как перевести это слово на английский) ни в коем случае не должны правдиво рассказывать о том, что они путешественники во времени, – это мне объяснял сын Аркадий во время нашей совместной прогулки с собакой. Обычно я не вслушиваюсь в его рассказы о разных комиксах, играх и фантастике, но вот этот момент почему-то запомнила, как будто знала: он мне однажды пригодится.

Женщина приблизила своё лицо к моему так близко, что я попятилась. А она ахнула – и крепко схватила меня за руку.

Недавно муж скачал мне первый сезон сериала «Чужестранка» – там, на мой взгляд, слишком много эротики, но герои очень красивые, и речь идёт как раз о похожей ситуации, когда героиня перенеслась на двести лет назад. А я, получается, перенеслась на сто – и ни раньше ни позже, а в самый канун революции!

Хорошо, что я с детства помню много революционных песен: выступала в ансамбле политической баллады.

Всё это стремительно проносилось у меня в голове, пока мы с этой женщиной тоже очень стремительно проносились по тёмным закоулкам и каким-то дворам. Ни рекламы, ни автобусов – попадались только извозчики: все с бородами, как хипстеры. Мы шли очень быстро и очень долго, пока не оказались наконец на более-менее освещённом участке Малышева, где в моё время будут построены торговый центр и магазин для охотников и рыбаков.

Женщина завела меня в красивый каменный особняк, который вроде бы стоит впритык к министерству культуры. И стала кричать какого-то Афанасия, чтобы он скорее к нам вышел.

Афанасий был высокий мужчина с бакенбардами. Когда он увидел нас, то стал протирать глаза и часто дышать.

– Вот, – сказала женщина, – гляньте, кого я нашла! Ходила одна-одинёшенька вблизи урочища «Палатки». Она ведь?

– Анна Григорьевна, где же вы пропадали? – спросил Афанасий с укоризной. – В такие дни разве пристало подвергать родителя ещё более скорбным испытаниям? Идёмте скорее!

И потащил меня вверх по лестнице, сунув той женщине в руку смятую ассигнацию.

Дорогой Стефан Цвейг, вы, конечно, знаете, что у каждого из нас есть двойники в прошлом и будущем – а у некоторых даже в настоящем, как у того «Свердлова» из урочища. Вот и я оказалась двойником неведомой мне Анны Григорьевны Долматовой, старой девы, проживающей вместе с отцом, д.с.с.[2], занимающим важный пост в городской думе Екатеринбурга.

Я догадываюсь, о чём вы подумали: старая дева Анна Григорьевна для соблюдения закона жанра и законов физики, скорее всего, проскочила в наше время, отмахнув сто лет в одну минуту. Она будет слоняться растерянно по кустикам вблизи Каменных Палаток, а потом к ней подбегут мои дети и уведут её к нам домой, на Вишнёвый бульвар. Препараты, как я уже говорила, сейчас назначают щадящие и очень действенные, так что её вылечат и вернут к нормальной жизни в неспокойном, но куда более удобном для жизни мире 2017 года. К тому же у неё будет муж с налаженным бизнесом и хорошим характером, дети-отличники и собака редкой породы ка-де-бо.

Молодец Анна Григорьевна – пришла на всё готовое, а мне оставила неразбериху 1917-го!