Спрятанные реки

В последний раз дочь прилетала в Екатеринбург на похороны Олега Леонидовича. Алекс и дети остались дома, для них вся эта похоронная тематика, как выразилась Яна, стала бы излишним потрясением. Екатеринбург дочка сдержанно похвалила («Смотри-ка, почти Европа, ну-ну»), но, когда Зоя Петровна заикнулась о том, чтобы съездить вместе в сад, тут же выставила вперёд ладонь, точно как делала в детстве, отказываясь от ненавистного омлета.

Смерть Олега Леонидовича была не внезапная, а, пусть и не хочется говорить таких слов, ожидаемая. Если не хуже того – долгожданная. Со множеством оговорок, с горячими от стыда щеками, но да, именно так – долгожданная. Он лежал не так долго, как другие, – всего лишь полтора года. Зоя Петровна ушла на четверть ставки и забросила сад – всё время её, все силы и деньги уходили на то, чтобы ухаживать за мужем, парализованным, но находящимся в полном сознании.

– Как ты считаешь, – спросил Олег Леонидович незадолго до смерти, – что лучше, потерять рассудок и сохранить телесное здоровье или как у меня?

– Не говори глупостей, – сказала Зоя Петровна.

– Почему это глупости? – удивился Олег Леонидович. – Очень редко люди теряют всё сразу: это медицинский факт, у Янки можешь спросить. У кого проблемы с головой, те обычно физически бодрые, выносливые, крепкие до самой смерти. И наоборот.

– Ну тогда я бы выбрала как у тебя, – сказала Зоя Петровна. – Вот только кто за мной станет ходить в этом случае?

Теперь о тех словах стыдно вспомнить.

Вообще о многом стыдно.

Яна улетела домой через день после похорон, и Зоя Петровна, проводив её, сразу же из аэропорта поехала с пересадкой на Широкую Речку.

В саду за полтора года болезни мужа она была, наверное, тоже раза полтора. Неправильно было ехать сюда так быстро – но Зоя Петровна просто не могла сидеть одна в пустой комнате, где всё ещё пахло одеколоном Олега Леонидовича, где на дверце шкафа висели в ряд его старые галстуки, а под окном лежали, связанными в пачки, старые газеты, которые он никогда не выбрасывал, а относил в ближайший пункт приёма макулатуры.

В саду всё было в полном порядке: Зоя Петровна увидела сделанные Колиными руками парники и скамеечку под яблоней, сколоченную тем же Колей. Даже, как ни странно, в дом никто не залез и ничего не стащил.

Только вот самого Коли в саду больше не было.

Впервые он появился лет пятнадцать назад, когда по всем коллективным садам России бродили смуглые, бедно одетые мужчины из бывших республик – предлагали хозяевам вскопать, срубить, покрасить и так далее за очень демократичную цену. Коля стоял у калитки, переминаясь с ноги на ногу, и точно так же переминался с ноги на ногу тёплый, но не уверенный в себе майский денёк. Узбек был одет в голубую олимпийку, спортивные штаны, кроссовки на «репьях» и шапку-«петушок»: всё строго по моде конца восьмидесятых.

– Может, помощь какая нужна? – безо всякой надежды спросил он, глядя на Зою Петровну. И она, хоть и не собиралась никого нанимать, почему-то кивнула. Коля перестелил крышу, сложил в домике печь, вскопал все грядки, построил новый туалет в дальнем углу участка. Просил он за работу немного, Зоя Петровна всегда приплачивала ему сверху, и он принимал эти деньги с благодарностью и достоинством.

Телефонами они не обменивались, где Коля проводил зимы, Зоя Петровна понятия не имела. Но каждую весну, как только она открывала сезон, узбек появлялся в саду в тот же день, будто ждал её где-то неподалёку.

Соседи, оценив Колин труд по достоинству, тоже стали приглашать его сделать то одно, то другое, хотя все при этом считали, что нанимать Колю можно только с разрешения Зои Петровны. Как будто бы ей принадлежало право распоряжаться Колиным временем, а ведь она ни на что подобное не претендовала – и всякий раз удивлялась, когда Мария Васильевна слева, Софья Карповна справа и Алексей Афанасьевич из углового дома спрашивали, свободен ли Коля: как будто это её сын, которого зовут погулять.

Однажды Коля привёл с собой в сад мальчика лет семи – сказал, что перевёз семью в Екатеринбург и что Азамату срочно требуется репетитор по русскому, так не согласится ли Зоя Петровна позаниматься с ним летом?

Сам Коля, кстати, говорил и писал по-русски без единой ошибки. Зоя Петровна, когда вытащила из кармана в магазине «Строймастер» составленный им список покупок, невольно залюбовалась аккуратными, не без шика выписанными буквами.

Мальчик грустно смотрел на незнакомую русскую тётеньку, а она вдруг расплылась в улыбке:

– Ну надо же: Азамат! Не думала, что услышу это имя!

3.