Спросите у берез...

— За лошадью, — показала Женя в сторону поля, — мой брат будет ваших подвозить. Староста приказал.

Шуцман перевел офицеру ее ответ и тут же передал то, что сказал командир отряда карателей.

— Молодец, девушка, что хочешь помочь нашим. Только на этот раз нам лошадь не нужна. Возвращайся домой.

Все стали быстро строиться и вскоре ушли из деревни. Поверив рассказу Жени, из которого можно было заключить, что силы у партизан большие, каратели не рискнули догонять отряд, а решили устроить засаду.

Но партизаны, хорошо знавшие местность, избежали ловушки и благополучно вернулись на свою базу.

К берегу

Когда наступает зрелость?.. Нет, не годами ее определяют. Зрелость приходит тогда, когда человек способен спросить себя: зачем я живу и что могу, что меня ждет завтра?..

На дорогах, в кюветах, кое-где по полям блестят на утреннем солнце маленькие озерца. Ночью прошел большой грозовой дождь. Он разогнал духоту, промыл зелень, очистил от пыли воздух.

Солнце уже отшагало около трети своего дневного пути, а старая скамейка во дворе Жени все еще не успела просохнуть. Темная, местами прогнившая., она впитывает влагу, как губка. Поэтому Аниська, чтобы не промочить платье, сидит на самом краешке скамейки. На колени положила завернутые в старый мамин платок две книжки. Одну — толстую, в коленкоровом переплете. Об удивительных путешествиях и странах, о которых раньше мало что знала. Вторую — тоненькую, подобную брошюрке. Текста в ней мало, строчки короткие, занимают только середину страниц. Однако вторая книжка запомнилась больше.

Конечно, интересно читать и про путешествия. Очень переживала она за людей, которым грозила опасность в далеких странах. Однако судьба тяжелобольной, умирающей девочки, о которой рассказано в тоненькой книжечке, взволновала больше.

Может быть, потому, что это стихи?..

Вот только не надо, чтобы она умирала. Поэт, если бы он захотел, мог оставить ее жить. И зачем это они так часто заставляют умирать тех, о ком пишут? Неужели так уж трудно придумать хороший конец?

А может, писатели пишут так, как было на самом деле?.. Может на самом деле была такая пионерка, о смерти которой написано так проникновенно, что простыми словами и не перескажешь? Каждую строчку хочется читать громко, думая над ней и вслушиваясь в ее звучание, как в мелодию. Будто кто-то невидимый высоко ведет ее за стеной на скрипке»

Воздух воспаленный.
Черная трава,
Почему от зноя
Ноет голова?..

Раньше Аниська была равнодушна к поэзии. Изучала и разбирала в классе только те стихотворения, что были предусмотрены школьной программой и напечатаны в хрестоматии. Тогда все было вроде понятно и к другим «непрограммным» стихам не влекло.

А теперь потянуло.

Кто его знает, может быть, это стихотворение Эдуарда Багрицкого в программе и было, но Аниська этого не помнит. Не в этом суть. Разве может не тянуть к таким, задевающим за живое, строкам:

Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.

«На широкой площади убивали нас»… Страшные слова.

Аниська не думает об опасности, о смерти. Она не может себе даже и представить, как это можно умереть. Если это случится, что же тогда будет с мамой? И как можно оставить друзей, школу?.. Наверное, и для Василия это будет большим ударом. «Ласточка, позови Мишку…» — вспомнилось ей ласковое его обращение.

Нет, невозможно даже и думать о том, что вот так жил человек и — нет его. А что будет с его делами на земле? Кто расскажет о нем другим людям?.. Разве только вот эти белоствольные березки…

До этого Аниська была будто незрячая. Словно шла, не подымая головы, не вглядываясь в красоту неба, не видя солнца и звезд. Стихи — это необозримый простор мыслей и чувств о великом и вечном, о добре и зле, о неистребимой красоте жизни.

Жизнь!.. Как хороша она и многообразна, сколько в ней неизведанных тайн! И как хочется жить и быть нужной людям. Нужной этому удивительному миру, сотканному из солнечных лучей и ветра, из непередаваемого ощущения молодости.

С чего все это началось?..

Начало приобщению к поэзии положил давний, еще зимний разговор Григория с Женей.

— Кто его знает, сколько времени протянется война, — сказал тогда Григорий, — а Аниська не учится — забудет все, что знала. Ты бы ей, Женя, каких-нибудь книжек дала.

— Что ж, пусть приходит, — ответила она.

Теперь Женя постоянно ищет для Аниськи в спрятанной школьной библиотеке интересные книжки. Она-то и пробудила ее интерес к стихам.