Спуститься на землю (Колонизация — 2)

“Правда!” Это сказали все мужчины в заднем отсеке механизированной боевой машины. Некоторые из них выразительно кашлянули, чтобы показать, как сильно они к этому относятся.

“Действительно правда”, - сказал Горппет. “Любой мужчина, который служил там, где говорят такие вещи, знает, какая это правда. Поскольку это правда, мы должны оставаться особенно бдительными. Помните, слишком многие местные тосевиты отдадут свои жизни, если смогут забрать нас с собой. Они верят, что это обеспечит им счастливую загробную жизнь ”.

“Как ты сказал, они не знают Императоров”. Голос Бетвосса сочился презрением.

Горппет презирал Больших Уродов и за их глупые убеждения. Это не означало, что он не уважал их как бойцов, и особенно как партизан. Он прижал турель "глаз" к смотровой призме над иллюминатором для стрельбы и выглянул из боевой машины.

Он сидел с левой стороны транспортного средства, той, которая была обращена в сторону от реки, так что он мог видеть не только сельскохозяйственные угодья, на которых работали Большие Уроды в длинных развевающихся одеждах, но и более сухую местность, где прекратилось орошение. Пейзаж, по сути, навел его на мысль о доме. Неудивительно, что колонисты возводили так много новых городов в глубине этого региона, городов, орошаемых водой из труб опреснительных установок на берегу ближайшего моря.

Даже погода в этой части Тосев-3 была приличной. У механизированной боевой машины не было обогревателя, работающего на полную мощность, как это было бы на большей части планеты. Горппет воевал всю зиму в СССР. Он рассказал несколько историй об этом, когда отправился в один из новых городов. Никто из недавно возрожденных колонистов ему не поверил. Он перестал рассказывать эти истории. Если уж на то пошло, он перестал бывать в новых городах. Колонисты ему не нравились почти так же сильно, как Большие Уроды. Ему не нравились все, кроме его товарищей из флота завоевания, и, когда Бетвосс был рядом с ним, ему принудительно напомнили, что некоторые из них ему тоже не очень нравились.

Раньше, чем следовало, машина остановилась, загрохотав гусеницами. “О, клянусь Императором, что теперь?” Потребовал ответа Горппет. Никто из его товарищей-пехотинцев, конечно, не знал - они были так же заперты, как и он. Он поднял трубку внутренней связи и задал вопрос водителю. Если бы он не знал, все были бы в беде.

У него был ответ, все верно, но ни одному Горппету не хотелось его слышать: “Проклятым тосевитам удалось подорвать мост, по которому мы должны были проехать”.

“Что вы имеете в виду под саботажем?” Раздраженно спросил Горппет. “Я нахожусь в этом металлическом ящике сзади, помните? Я не вижу прямо перед собой. Если я не смотрю через смотровую призму, я вообще не могу видеть снаружи ”.

“Они разбомбили пролет. Он упал в реку. Для вас это достаточно ясно, Возвышенный командир эскадрильи?” Водитель также казался раздраженным.

“Как им удалось разбомбить это?” Горппет воскликнул, что заставило мужчин в его отряде тоже воскликнуть. Он продолжал: “Тот, кто позволил этому случиться, должен был бы намалевать на себе зеленые полосы” - знак того, что кто-то подвергается наказанию, - “и потратить примерно следующие десять лет - заметьте, следующие десять тосевитских лет - на чистку вонючих туалетов Больших Уродов своим языком”.

Его товарищи по команде рассмеялись. Он был слишком взбешен, чтобы находить это смешным. Водитель сказал: “Я согласен с вами, но я ничего не могу с этим поделать”.

“Как же тогда эта колонна транспортных средств проследует в Багдад, если мы не сможем воспользоваться мостом?” Спросил Горппет.

“Нам придется ехать дальше в Ас-Самаван и пересечь реку там”, - ответил водитель. “Хотя это не тот маршрут, который планировался изначально, он не должен нас слишком сильно задержать”.

“Это хорошо”, - сказал Горппет. Затем он сделал паузу, охваченный внезапным острым подозрением. “Зачем Большим Уродам взрывать мост, если это не причинит нам большого вреда?”

“Кто знает, почему тосевиты действуют так, как они поступают?” - сказал водитель.

“Я знаю вот что: они действуют так, чтобы причинить нам как можно больший вред”, - убежденно сказал Горппет. “Либо у них есть засада, поджидающая нас на дороге к этому месту как Самаван, либо они собираются ...”

Основатель суеверия, в которое так страстно верили местные Большие Уроды, некий Мухаммед, считался пророком, мужчиной, который мог видеть будущее. Эта идея, как и многие другие на Тосев-3, была чужда образу мышления Расы. Но Горппет, хотя и не остановился ни на мгновение, оказался пророком в своем собственном праве. Он не успел закончить предложение, как пули начали врезаться в механизированную боевую машину.

Множество пуль врезалось в машину. “У них там, должно быть, пулемет, пусть пурпурный зуд проберется под их чешую!” воскликнул он, хватаясь за свое собственное автоматическое оружие.