Спуститься на землю (Колонизация — 2)

Может быть, мне следовало замаскироваться, подумал Друкер. Но идея наклеить накладные бакенбарды показалась ему абсурдной. И все накладные бакенбарды, которые он когда-либо видел, выглядели фальшивыми. В конце концов, он решил, что быть тем, кем он был - заурядно выглядящим немцем средних лет в обычной одежде, - такая же хорошая маскировка, как и любая другая. В конце концов, бывший танковый стрелок не видел бы его больше двадцати лет.

Сержант почтовой охраны снова прошел мимо него. Друкер не только притворился, что поглощен своей книгой - исследованием того, что люди знали или думали, что они знали о Доме, - но на самом деле заинтересовался ею. Это был актерский триумф, на который он сам себя не считал способным. На этот раз Постшутц даже не потрудился сделать паузу. Он принял Друкера как часть пейзажа.

Подошел толстяк и открыл почтовый ящик. Там было не 127. Когда толстяк вытащил конверт, он пробормотал что-то сернистое себе под нос. Друкер не мог видеть конверт. Это был просроченный счет? Письмо от бывшей жены? Бланк с отказом от писательской работы? Он никогда не узнает. Все еще бормоча, толстяк ушел. Друкер вернулся к своей книге.

Когда кто-то все-таки подошел к боксу 127, Друкер почти не заметил: это был не Гюнтер Грильпарцер, а довольно симпатичная блондинка лет двадцати пяти. Она достала конверт - тот конверт, который отправил Друкер, - и вышла из почтового отделения.

“Scheisse”, - пробормотал себе под нос Друкер, поднимаясь на ноги, засовывая книгу в карман и выходя вслед за женщиной. Все шло не так, как он планировал. Ни один план не выдерживает контакта с врагом, подумал он, все время жалея, что Грильпарцер нашел способ усложнить ему жизнь.

Он не был обучен следить за людьми. Если бы женщина оглянулась через плечо, она бы заметила его в мгновение ока. Но она этого не сделала. Она стояла на углу улицы, ожидая троллейбус. Друкер решил тоже дождаться троллейбуса. Что мне теперь делать? он задавался вопросом. У него не было никаких угрызений совести по поводу убийства Гюнтера Грильпарцера, никаких. Но симпатичная незнакомка, которая могла даже не знать, что у нее в сумочке? Это совсем другое дело.

Вот подошел трамвай, звякнув колокольчиком. Она вошла. Друкер тоже. Он не знал, сколько стоит проезд, и ему пришлось пошарить в кармане - не в том, где был пистолет, - в поисках мелочи. Водитель троллейбуса бросил на него суровый взгляд. Чувствуя себя нелепо застенчивым, он вернулся и сел рядом с молодой женщиной. Она вежливо кивнула, а затем проигнорировала его. Он удивился, что она не могла слышать, как колотится его сердце в груди.

Трамвай прогрохотал несколько кварталов, направляясь в такой же захудалый район города, как и Веймар. Когда это прекратилось, женщина пробормотала: “Извините”, прошла мимо Друкера и вышла. Он не вышел с ней. Это значило бы выдать себя. Вместо этого он уставился в окно, надеясь увидеть, куда она направилась.

Ему повезло. Грузовик на поперечной улице заблокировал перекресток секунд на пятнадцать или около того. Как бы сердито ни лязгал водитель, грузовик не двигался - скорее всего, не мог - с места. Это позволило Друкеру увидеть, как женщина входит в многоквартирный дом, кирпичный фасад которого был испачкан угольной сажей.

Он вышел на следующей остановке и поспешил обратно к многоквартирному дому. В вестибюле, как он и ожидал, он обнаружил ряд медных почтовых ящиков. Никто не сказал Гюнтера Грильпарцера. Максима Кипхардта тоже никто не сказал. Прежде чем он начал стучать в двери наугад - уловка отчаяния, если таковая вообще существовала, - Друкер заметил, что на табличке для 4E действительно было написано Мартин Краффт. В детективных романах люди часто использовали псевдонимы, инициалы которых совпадали с их настоящими именами. Мартин Краффт не был настоящим именем Грильпарцера, но он сказал, что некоторое время пользовался фальшивым. Без каких-либо идей получше - без каких-либо надежд - Друкер начал подниматься по лестнице.

Слегка запыхавшись, жалея, что в этом месте нет лифта, он стоял в коридоре четвертого этажа, где пахло капустой и пролитым пивом. Напротив лестницы был дом 4E. Друкер сунул правую руку с пистолетом в карман. Он быстро соображал, подходя к двери, и постучал левой рукой.

“Кто там?” Женский голос. Его колени подогнулись от облегчения: одно правильное предположение.

Друкер поморщился. Теперь ему пришлось рискнуть еще раз. “Телеграмма герру Краффту”, - сказал он. Если бы Грильпарцера там не было, жизнь стала бы еще сложнее. Но мгновение спустя дверь открылась, и там стоял бывший танковый стрелок, средних лет, пухлый и выглядевший более чем уставшим от бутылки. Ему понадобилась пара секунд, чтобы узнать Друкера, и это было на пару секунд дольше, чем нужно: к тому времени пистолет был направлен ему в лицо. “Впусти меня, Гюнтер”, - сказал Друкер. “Не делай глупостей, или ты вообще никогда больше ничего не сделаешь. Держи руки так, чтобы я мог их видеть”.