Спутник

— Значит так, Петя. Ставлю тебе боевую задачу.

— Слушаю, товарищ майор.

— От вас до шоссе не более пятнадцати километров. Может быть, чуть больше. Вам нужно будет до десяти ноль-ноль завтрашнего дня скрытно переместиться в район шоссе и замаскироваться до особых распоряжений. На месте сам определишься, где это удобнее сделать. Пойдете пешком, так как на дороге может быть засада. Реальная засада, Петя, такая, как мы сами в Чечне ставили! Или, если получится, попробуйте двигаться на полицейской машине. По ней сразу стрелять не будут, и у вас будет время сдаться в плен. Если сдадитесь, то ты — авиационный механик, скажем, укладчик парашютов. Ты парашюты укладывать умеешь. Никаких упоминаний о спецназе. Если есть наколка, то скажешь, что служил раньше. Понял? При попытке захвата вас в плен, будет лучше, если вы будете без оружия. Разрешаю выбросить автомат. Пойми, тут особый случай. Потом мы вас из плена вытащим. Цель вашего пребывания в лесу тебе неизвестна. Ты знаешь только то, что вы в составе колонны из четырех машин поехали искать упавший вертолет. От шоссе вас заберут, но не знаю когда. Будь готов пробыть там несколько дней. Все, Петя, желаю удачи. Не посрами спецназ.

— Удачи и вам, товарищ майор. Я сделаю все в лучшем виде.

— Конец связи… — Лунин отключился.

На душе ему стало горько. Единственная возможность сохранить людей — бросив имущество, оружие, специальную радиостанцию — все это шло вразрез с привитым любому офицеру чувством ответственности за «материальную часть». Но тут было не до жиру. Как-то не очень ему хотелось оставлять в африканской саванне своих людей.

Шайба протянул руку и тронул командира за плечо:

— Жаль ребят, если их перебьют. Хотя… я Платону двести баксов должен.

— Андрей, не выноси мне мозги, и так уже влезли в это дерьмо по самое «не хочу». Ты думаешь, мне их не жаль? Что я за них сейчас переживать не буду?

— Не знаю. Иногда мне кажется, что у вас сердца нет, а иногда такое скажете, аж слезу прошибает…

— При чем тут сердце, Шайба? У меня вот сейчас главная задача — спутник. — Дима махнул рукой на грузовик, шедший впереди. — И для того, чтобы он доехал до нужного места, я должен думать не о тех двоих, которым нужно всего лишь пешком пройти пятнадцать километров, а о том, как нам проскочить все засады, не нарваться на боевые вертолеты и успешно свалить отсюда куда подальше. А за что ты ему бабки должен?

— Да так…

— Да говори уже…

— Ну… это… в батальоне связи есть такая белобрысая… Аня…

— Ну, и вы что, поспорили, кто быстрее на нее залезет?

— Типа того.

— А когда спорили?

— В марте еще.

— А когда он на нее залез?

— В мае.

— Ну, вы и уроды. Я даже с вами не спорил, но в апреле вы мне уже должны были бы… — Лунин широко улыбнулся. — Знатная девочка. Все умеет.

— Вот иногда мне хочется пристрелить вас, товарищ майор.

Шайба тяжело вздохнул и отвернулся.

— Это почему? Ты что, влюбился?

— Нет, — Андрей махнул рукой.

— А ну повернись.

— Не буду.

— Повернись! Это приказ.

Шайба повернулся и посмотрел на Лунина.

— Ты влюбился, а он на нее залез и растоптал всю твою любовь грязными сапогами? Так? — Лунин весело смотрел на своего старшину.

— А до него, оказывается, мою любовь еще и мой любимый командир растоптал…

— А почему ты не отдаешь ему деньги?

— Потому что он не предоставил мне достаточные доказательства.

— Так может, еще не все потеряно?

— После ваших слов уже всё, — Широков насупился и делал вид, что этот разговор ему в тягость.

— Шайба, не ссы. Я про нее просто так тебе сказал, чтоб разговор поддержать, чтоб ты чуть больше сболтнул, чем обычно говоришь. Не тилибонил я её. Не в моем она вкусе. К тому же мне теперь понятно, почему это вдруг она попросилась в отряд, когда я случайно при ней сказал, что ты едешь «на Камчатку».

— Что, правда? — глаза старшины загорелись.

— Что именно?

— Ну… что у вас ничего с ней не было.

— Чистая.

— Вот не знаю, верить или нет. Вы когда что-то говорите, я никогда не знаю, верить или не верить.

— То, что она в отряд попросилась — это правда.

— А то, что…

— Что я ее не тилибонил? Это тоже — правда. И вообще, Широков, заболтал ты меня. Со своим детским садом больше мне мозг не выноси. Шуры-муры там будешь разводить — в пункте постоянной дислокации. А здесь — наблюдай в своем секторе. Пока жив.

— Есть, — радостно отозвался старшина.

Лунин перегнулся к другому борту, тронул за плечо Артема Осина и тихо спросил:

— Петрович, ты знаешь белобрысую Аню у центровиков?

— Нет, — Осин пожал плечами. — А кто это?

— Без понятия. Я тоже не знаю. Но, похоже, что какая-то мадам, наконец-то, смогла растопить сердце нашего непробиваемого Шайбы.

— Не может быть, — вырвалось у Артема.

— Вот и я так же подумал.

* * * * *

Переговорив с командиром отряда, сержант-контрактник Петя Платонов, открыл дверь кабины грузовика и спрыгнул на землю. Разминая спину и руки, он сделал несколько маховых движений руками, потом покрутил головой до хруста в шейных позвонках.

— Игорь, вылезай. Нам предстоит дальняя дорога.