Сражайся за свое сердце

Итак, Фокс и Грейв – родственники. Есть ли другие связи между игроками? До сих пор я мало общалась с Пешками. Большинство из них оставались в тени и не были так активно вовлечены в игру, как более сильные игроки, например Ладьи или Кони. Может быть, мне пора связаться с мелкими игроками и узнать о них побольше. Как нежно Фокс говорил о Грейве… Может, надежда на то, что черные и белые сработаются, до сих пор есть.

Так или иначе, эта мысль вызвала у меня дискомфорт. Как бы я поступила сейчас, найдя второго Раба – милого Джона Доу из Фокскрофта? Он, возможно, обладал суперсилами, которые помогли бы нам снять проклятие.

Но Джон Доу не был Рабом, им был говорящий кот – старик из восемнадцатого века, – бывшая жена которого не просто держит его под своим крылом, но и вообще является Проклятием.

У меня не было выбора, кроме как отчаянно прибегнуть к плану Б. Или В… или Я. Я вздохнула. Сперва мне нужно убедить двух Королей работать вместе. Если они отдадут приказ заключить перемирие, то я почти уверена, что другие игроки подчинятся. Но как мне заставить этих двух упрямцев поговорить, вместо того чтобы вырывать друг другу сердца? Задумавшись, я вышла из душа, надела свежую одежду и заплела мокрые волосы в косу, после чего снова вышла в пустынный коридор. Свет был включен, но ночь словно проглатывала каждый звук. Или, может быть, это я двигалась тихо, ведь теперь была Ладьей. Я повернула за угол к комнате Джексона и врезалась в кого-то.

– Ох, изви… – начала было я, но осеклась под злобным взглядом. Это была Глория. Класс. По крайней мере, Принглс, казалось, был рад меня видеть. Он сорвался с ее шеи и побежал по ковру, а затем проворно перелез через мою ногу на плечо.

– Привет, маленькое создание. – Я улыбнулась и почесала его крошечную голову. Он меня обнюхал и захихикал. Глория держала в руке сотовый телефон и опустила его, посмотрев на Принглса.

– Отойди от нее, Принглс! – сказала она. Хорек усмехнулся. – Мне все равно, хорошо ли она пахнет, иди сюда, – пробормотала она, когда ее прервал искаженный голос из динамика.

– Алло?

Что-то в голосе мне очень не понравилось. Мне он показался знакомым.

– Я тебе перезвоню. Скажи ему, что я возьму… эм… полуночную смену. – Она повесила трубку и приподняла бровь. – Разве никто не учил тебя, что подслушивать некультурно? – спросила она, срывая с моего плеча протестующего Принглса.

Я бы с удовольствием забрала его у нее снова. Вместо этого я склонила голову.

– Я тебе не нравлюсь. Почему? – спокойно спросила я. Глория моргнула, как будто не ожидала такой прямоты. Принглс ворковал и вилял хвостом. Хотела бы я знать, что он говорит. Так или иначе, Глория бросила на него раздраженный взгляд, прежде чем в ее глазах появилась расчетливость.

– Принглс говорит, что я должна быть честна с тобой. Так что – пожалуйста. Ты хочешь знать, почему ты мне не нравишься? Пейдж… ты точно ее помнишь, не так ли? В конце концов, это ты убила ее. Она была моей лучшей подругой. Мы вместе выросли здесь, в Сент-Беррингтоне, – наконец сказала она.

– Ох, мне… очень жаль, – смущенно пробормотала я.

Глория сжала губы.

– Мы вместе дежурили в карауле в ту ночь, когда она умерла. Мы слышали, как кто-то подошел к краю поля. Принглс испугался и убежал. Я погналась за ним, поэтому Пейдж сама пошла по следу. Твоему следу. Она так и не вернулась. На следующее утро я нашла ее на земле, разорванной на кусочки. Я собрала ее по частям и принесла обратно. Я принесла ее останки Хоку, будто это какой-то замысловатый подарок, и наблюдала, как он, рухнув на пол, рыдал над ее разорванным телом. – Она запнулась. Глория судорожно вздохнула и сглотнула. Принглс снова тихо заворковал и лизнул ее нос. Она неуверенно улыбнулась.

– Все в порядке, малыш. Ты прав, мне нужно было избавиться от этого груза. – Она глубоко вздохнула и пристально посмотрела на меня. Мне стало не по себе. Каждое ее слово вонзало в меня стрелу глубокой вины. – Я все это время думала, что это Винсент, – продолжила она. – Ровно до тех пор, пока Джексон не сказал нам, что это была ты. Хок может такое простить. Он неисправимый благодетель. Но я – нет. Я не должна тебя прощать. Ты не должна мне нравиться, и я не должна браться за оружие только потому, что тебе захотелось ввязать нас в борьбу за справедливость. Нет, спасибо. Лучшее, что я могу сделать, чтобы выжить, – избегать тебя.

Ее голос оставался почти бесстрастным, в то время как взгляд был полон презрения. Ее слова пронзили мое сердце и вернули глубоко запрятанное чувство вины.

– Я не могу исправить то, что уже сделала. Мне правда очень жаль, но тогда я лишь защищала себя, у меня не было другого выбора, – мягко сказала я.

– У тебя был выбор. Ты могла умереть, а не убить, – огрызнулась она. – Выбор здесь есть у всех, а ты просто решила продолжить сражаться с Честерфилдом. – Она уставилась на меня. – Тебе не место в этом мире, Раб, ты никогда его не поймешь. Если бы ты умерла в тот день, то избавила бы нас всех от множества неприятностей.