Сражайся за свое сердце

– Прочь с поля. Мы уходим. Есть секретный выход из офиса отца.

– Ты… ты знаешь, куда он ведет? – спросила я.

– Нет, но я надеюсь, что подальше отсюда.

Я посмотрела на него. Почему он взял меня с собой? Почему… почему Винсент сделал то, что сделал? Вопрос застыл у меня на устах, но я его не задала. Густой дым шел в нашу сторону, и от кашля засвербило в легких. Огонь мог вот-вот погаснуть, но к тому времени он полностью сожрал бы особняк.

Винсент, пытаясь защитить меня от дыма, зажал мне рот рукой, пока мы, спотыкаясь, шли по коридору. Здесь дыма было значительно меньше. Мы забежали в старый офис.

В камине горело несколько поленьев, которые Винсент тут же потушил полным графином вина. Запахло алкоголем, пеплом и смертью. У меня скрутило живот.

– Третий камень справа… третий камень справа… – бормотал Винсент.

Его пальцы пробежались по старому камню, нашли его и сжали. Раздался скрежет, а за ним скрип. Камин задрожал и застонал, на тлеющий пепел посыпалась небольшая струя каменной пыли, и в следующее мгновение задняя стенка камина повернулась внутрь.

Перед нами протянулся туннель. Винсент глубоко вздохнул, крепче схватил меня за руку и затащил внутрь. Мы спустились по узкой каменной лестнице. Она закрутилась у меня под ногами головокружительной спиралью. Было так тесно, что мы могли идти только друг за другом. Наше дыхание громко и неистово отдавалось от стен. В голове все крутилось. Я не могла думать. На самом деле я даже не могла ходить. Все, что я хотела, – это кричать. Я сделала это мысленно. Громко и пронзительно, как раненое животное.

Я споткнулась, и пальцы Винсента сжали мою руку. Не моргая, я уставилась на длинные бледные пальцы, элегантные, как у пианиста. Пальцы Джексона, напротив, были большими, сильными и загорелыми. Были. Прошедшее время.

Я снова споткнулась и сильно ударилась о ступеньку. Я захныкала и почувствовала, как Винсент схватил меня за плечо и снова поднял.

– Дыши, Раб! Ты не упадешь, пока я тебе не позволю.

Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть на него. Его фигура пряталась в темноте, так что я могла различить только контуры его лица. Прямой аристократический изгиб его носа и скул, полные губы, мягкие волосы, влажными локонами спадавшие ему на лоб. Ясно и отчетливо были видны только его глаза, словно из них смотрела его душа.

– Дыши! Вдох и выдох… вдох и выдох… – командовал мне Винсент в попытке помочь.

Я чувствовала, как его грудь поднимается и опускается. Вдох-выдох. Я сделала рефлекторный вдох и почувствовала, как головокружение проходит.

– Хорошо. У тебя все хорошо, – прошептал Винсент таким… дружелюбным голосом. Почти с любовью. Я этого не хотела. Все это мне было не нужно. Ни Винсент, и уж точно ни его сочувствие.

Я уставилась на Винсента, и то, что он увидел, вызвало у него улыбку.

– Хорошо. Просто рассердись на меня. Если хочешь, позже можешь попытаться убить меня, но не раньше, чем мы выйдем из этого долбаного туннеля.

Я уставилась на него и почувствовала, как новая тьма внутри меня, словно яд, распространяется по моим венам.

– Если бы ты из-за своей ревности не отнял меня у Джека и не запер в своем дурацком подвале, всего этого можно было бы избежать. Все это произошло по глупости, – процедила я.

Глаза Винсента блеснули.

– Знаю.

– Я тебя ненавижу!

– Я знаю. – Он плавно повернулся и пошел дальше.

– Отпусти меня! – зашипела я и отдернула руку, которую он все еще держал.

– Нет, – коротко сказал Белый Король, надавливая так сильно, что легонько хрустнули кости.

Я стиснула зубы и почувствовала, как гнев с каждым шагом все быстрее бежал по моим венам. Горячий, бурлящий, давящий, словно я съела что-то острое. Часть меня прекрасно понимала, что этот гнев был исключительно самообороной. Необходимость, направленная на то, чтобы мой разум оставался чистым, а ноги работали. Когда этот гнев уйдет, от меня мало что останется. Я просто рухну в себя, как кучка пепла. Так что я вцепилась в этот гнев так же сильно, как Винсент в мою руку. Вероятно, мы таким образом использовали друг друга, чтобы не отставать. Поэтому вместо того, чтобы вырываться, я впилась пальцами в его кожу, пока не увидела, как уголки его рта напряглись. Тем не менее он не жаловался.

– Ты должен был умереть там, наверху, – мягко сказала я.

Винсент напряг плечи.

– Я знаю, – это все, что он сказал.

Лестница, уже начинавшая казаться бесконечной, закончилась. Прямо перед нами виднелся узкий каменный проход. Было довольно темно, но я видела достаточно, чтобы испытать дежавю. Эти коридоры… что-то в них показалось знакомым.

Винсент, казалось, чувствовал то же самое, поскольку резко остановился и склонил голову, когда мы замерли перед тупиком. Путь просто прервался. Каменная стена преграждала путь.

– Прекрасно. Что теперь? – рявкнула я Винсенту.

– Откуда мне знать? Я здесь впервые, – огрызнулся он и в отчаянии провел рукой по волосам. – Может быть, мы сможем… – начал он.

– Тс-с! – прошептала я, глядя в стену.

– Пойти к…

– Тс-с.

– Или вернуться…

– Я сказала – тс-с.

– Ты можешь перестать шипеть на меня? – отрезал Винсент.