– Ч… что? – Я недоуменно моргнула, и Хок смущенно почесал затылок.
– Хорошо, это звучало ужасно. Но я имею в виду, если я сделаю это… – Он протянул руку и ударил меня по плечу.
– Эй! Как это понимать? – рявкнула я ему.
– Эта боль… Я ударил не сильно, но тебе все равно обидно. Ты принимаешь на свой счет то, что я ударил тебя, и именно это делает боль такой сильной. Когда ты принимаешь что-то на свой счет, это ранит тебя больнее, чем просто физически. Эта игра жестока и ужасна, но она не имеет ничего общего с тобой как Элис, обычным человеком, только с твоей ролью Раба. Игра жестока по отношению к тебе не потому, что в ней есть что-то, что настроено против тебя, а потому, что она просто жестока. Когда ты перестанешь видеть себя жертвой, станет легче. Ты не жертва, ты игрок. Боль велика лишь настолько, насколько большой ты позволяешь ей быть, Элис Солт.
Я молча смотрела на Хокинса, пытаясь осознать его слова. Они переваривались внутри меня, как мясной рулет Иззи на прошлой неделе.
– Ты пытаешься сказать мне, что нужно перестать жалеть себя за то, что стреляла в Джексона?
Рот Хока дернулся.
– Только чуть-чуть. У меня получилось?
– Все, что тебе еще осталось сделать, – это столкнуть меня с дерева.
– Еще чуть-чуть – и ты это получишь, – игриво отстранился он.
Я отчаянно схватилась за него и пискнула. Хок начал меня щекотать, и, хотя мне этого не хотелось, я засмеялась. Смех просто вырвался из меня, пока я пыталась избежать его пальцев и не упасть с дерева.
– Нет! Прекрати! – выдохнула я.
– А-а-а, и что я за это получу? – поддразнил он меня.
– Мой десерт, – сказала я со смехом.
– Недостаточно!
– Два десерта.
Краем глаза я уловила движение, а когда повернула голову, увидела, что мама хмурится. Смех застрял у меня в горле.
Она никак не могла нас увидеть, но ее взгляд пронизывал ночь, словно она чувствовала мое присутствие.
Хватка Хокинса смягчилась, когда он затащил меня обратно на ветку.
– Что бы ни случилось, ты всегда будешь ее дочерью… и моим другом. Может, этого недостаточно… – пробормотал он.
– Достаточно, – прошептала я и сжала его руку. – Спасибо.
– Всегда рад.
Мы сели рядом, наблюдая за моей мамой и Кеем, пока не погас свет, а затем остались сидеть в тишине. Мы наслаждались теплым ветерком, слушая чириканье сверчков.
И впервые за долгое время я начала дышать. Не невесть что, но это было начало. Сломаться было куда проще, чем исцелиться.
Глава 28
Уже наступило утро, когда я тихонько закрыла за собой дверь. Я молча сняла туфли, сбросила одежду и залезла под одеяло. Как только я закрыла глаза, услышала это.
Мольба.
Сначала тихо, потом все громче и громче.
Я зажмурилась, и на мгновение захотелось, чтобы все стихло. Чтобы безумие закончилось хотя бы на этот раз. Я прижала подушку к ушам.
Крики Винсента становились все громче. Казалось, кто-то вырывал его душу из тела. Мое сердце неуверенно заколотилось. Я так сильно зажмурила глаза, что увидела крошечные звездочки. Но это не помогло. Я не могла отгородиться от всего мира.
Мне был нужен Винсент. И он нуждался во мне. В какой-то момент – не знаю, можно ли определить, когда именно, – мы стали двумя людьми, крепко связанными друг с другом. Хоть и благодаря безумию. Я должна была ему помочь.
Когда крики усилились, я встала, не надев обувь. Как и всегда, пол был ледяным. Он никогда не согревался. Я тихонько открыла дверь в соседнюю комнату.
Винсент весь в поту лежал на постели. Он согнулся пополам. Его голая спина с бледными шрамами выгнулась, и когда я крепко схватила его за плечо, он замер.
– Винсент! Винсент, проснись! Это просто сон, – сказала я, тряся его.
Винсент дико покачал головой. На лбу у него выступил пот.
– Винсент! – крикнула я громче, дав легкую пощечину.
Это сработало. Винсент ахнул и открыл глаза. На короткое время его зрачки были такими узкими, что я могла видеть только белки. Он глубоко вдохнул. Его глаза закатились. Ледяная синева уставилась на меня.
– Спасибо, – выдохнул он.
Я просто кивнула. Мы чувствовали дыхание друг друга. В комнате пахло потом и кошмарами. Я повернулась, чтобы уйти к себе, но рука Винсента дернулась вперед и удержала меня.
– Нет. Пожалуйста, останься со мной. – Он умоляюще посмотрел на меня из-под спутанных белых волос.
Я вздохнула, но кивнула, мягко улыбнувшись. Затем осторожно села на кровать и затащила холодные ноги под его одеяло.
Винсент все еще тяжело дышал. Я вручила ему бутылку воды, которая, как обычно, уже стояла на прикроватной тумбочке. Он выпил содержимое, прежде чем взглянуть на меня из-под тяжелых век.
– Где ты была? – пробормотал он. Его лицо выглядело морщинистым от сна и крика.
– Снаружи. Размышляла, – пробормотала я.
Послышался шорох, когда Винсент немного выпрямился. Я буквально почувствовала на себе его взгляд.
– Ты выглядишь… лучше, – сказал он.
– И чувствую себя тоже.
– Это хорошо.
– Да.
Мы смотрели друг на друга, пока солнечный свет медленно скользил по полу, превращая его волосы в блестящее белое золото.
– Где Карс? – задала я свой вопрос.