Сражайся за свое сердце

Винсент замер. Прошла всего миллисекунда, но в его глазах промелькнуло чрезвычайно странное выражение, а после он снова расслабился и пожал плечами.

– Не знаю. Сказал, мол, сделает нечто, что заставит тебя простить его. Вот такое дерьмо. Все начеку.

– Что ты думаешь обо всем этом? Я слишком остро отреагировала?

Уголки его рта дернулись.

– Ты имеешь в виду драматичный побег и хлопанье входной дверью? Нет, ты поступила зрело и по-взрослому. Я горжусь тобой.

– Ты идиот! – Я пнула его под одеялом, и он засмеялся.

Он выглядел красивым, когда смеялся. Лицо Джека тоже менялось во время смеха. Он становился моложе, глаза – мягче. Даже сейчас мне показалось, будто я слышала, как его голос прошептал мое имя. Иногда я даже просыпалась по ночам и чувствовала его запах. Мое сердце сжалось, и на глаза навернулись слезы. Было так больно думать о нем. Я прищурилась и глубоко вздохнула. Один раз. Два раза. Я почувствовала прикосновение к своей руке. Не глядя, я разжала кулак, и пальцы Винсента переплелись с моими, пока наши метки не столкнулись.

– Элис? – спросил он, и мне снова показалось, что я увидела этот забавный взгляд в его глазах.

– Да? – удалось мне сказать.

– Я знаю, что я не он, но я рядом с тобой. Ты не одинока.

Винсент нерешительно сжал мою руку. Я с благодарностью отстранилась. Тень Джека нависла над всеми нами, словно он был еще жив. Выражение лица Винсента было холодным и спокойным, как всегда, но теперь я лучше читала его. Лед в его глазах немного растаял.

– Хорошо. Вернемся к теме. Я сам не уверен, что с этим делать. Честно говоря, я до сих пор не осознал, что мой питомец – и в самом деле трехсотлетний парень. То есть, когда я был маленьким, я надевал на него кукольную шляпу и играл с ним в чаепитие, – хрипло прошептал он, прежде чем сел с всклокоченными волосами.

Я озадаченно уставилась на него, а потом из меня вырвался тяжелый смех. Реальный. Раскрепощающий.

– Серьезно? Вы играли в чаепитие? С Карсом?

Винсент покраснел и посмотрел на меня.

– Я не доверяю тем, кому когда-либо засовывал в пасть игрушечную соску, но еще я сомневаюсь, что у нас есть выбор. Пока мы ничего не нашли.

Вздохнув, я перевернулась на спину и еще глубже зарылась в одеяло.

– Что ж, тогда давай хотя бы послушаем, что говорит Карс. И в конце концов, ты мастер лжи. Ты поймешь, врет ли он, верно?

– Надеюсь.

Винсент зевнул и притянул меня ближе, положив подбородок мне на плечо.

– Приятно слышать твой смех.

– Приятно снова иметь возможность смеяться.

– Хм-м… Скажи мне, Элис, я вот о чем думал все это время: что, черт возьми, случилось с твоими волосами?

Я с улыбкой закусила нижнюю губу.

– Ты хотел бы знать, не так ли?

Только Винсент собрался ответить, как дверь распахнулась. Мы оба сразу же насторожились, а Винсент уже держал в руке кинжал. Где он, черт возьми, его взял? Изольда стояла в дверном проеме. Ее волосы растрепались, и она все еще была в пижаме.

– Что случилось? – Я немедленно выпрыгнула из постели, Винсент был прямо позади меня, когда мы в мгновение ока оделись.

– Я… там… он… он… – Изольда замолчала и, к моему безграничному ужасу, расплакалась.

– Иззи, что?..

– Внизу! – Она просто рыдала, и ни Винсент, ни я долго не колебались.

Мы выбежали в коридор. Иззи присоединилась к нам, в то время как мое сердце бешено колотилось от страха. Все мышцы напряглись одновременно, и я выпустила тьму из своих вен – она собралась вокруг моих пальцев, подобно молнии. Прямо перед лестницей, ведущей в холл, я почувствовала, как кто-то дернул воротник моей рубашки.

– Я пойду первым, – прорычал Винсент мне в ухо и спустился по ступенькам.

– Ты не моя сиделка, так что… – огрызнулась я, но прервалась на полуслове, когда увидела, как Винсент резко притормозил в холле. Ни один его мускул не дрогнул.

– Винсент? Что случилось?

Я остановилась на последней ступеньке и замерла, как до этого замер Белый Король. Я услышала позади себя рыдания Изольды. И свои? В этот момент мое дыхание и сердцебиение остановились на секунду или более, пока я смотрела и смотрела…

Входная дверь была открыта. Солнце встало ровно настолько, сколько нужно, чтобы ползти золотом по мраморному полу. Однако снаружи не щебетала ни одна птица. Наступила мертвая тишина. В холле стояли два человека. Чарльз завязал волосы резинкой и надел белую форму Честерфилда. Он небрежно прислонился к декоративному столу. У него был усталый взгляд, но он улыбнулся, когда увидел меня.

Однако мой собственный взгляд был прикован к человеку рядом с ним. Потому что там был он. Почти два метра высотой. Волосы черные, как вороньи перья. Глаза темные, как ночь.

И его рот… этот красивый изогнутый рот искривился в улыбке.

– Chérie.

Больше он ничего не сказал. Слово эхом разнеслось по холлу. Если бы пролетела муха, все бы ее услышали.

Джек.

Джексон.

Передо мной стоял Джексон Сент-Беррингтон.

Живой.

Дышащий.

Целый.

Даже его рука вернулась на место.

– Сюрприз, – тихо сказал Чарльз.

Винсент первым пошевелился, отступив на шаг.

– Как, черт возьми, это возможно? Ты должен быть куском камня, – услышала я его голос.