Среди дикарей и пиратов

Перед лагерем Пуллинго снова надел рубашку и штаны, которые, по не объясненным им причинам, спрятал раньше в кустах. Я невольно подумал, что он знал о том, что тут пройдут его земляки, и, узнав, где мы находимся, пришел предупредить нас об опасности.

Мы рассказали наше приключение отцу и остальным нашим спутникам. После того как мы описали встретившихся нам чернокожих, все выразили надежду, что мы не встретимся с ними.

Как мы ожидали, присланная нами дичь была уже изжарена. Покончив с ней, мы приготовились в путь.

ГЛАВА XI

По пути встречаем еще чернокожих. — Наше огнестрельное оружие возбуждает изумление. — Устройство постоянного лагеря. — Медж и я отправляемся на разведку пути. — Пуллинго скидывает свою одежду. — Переходим реку. — Доходим до подножия хребта. — Пуллинго встречается со своим сыном Куагуагмагу. — Его решение покинуть нас. — Пещера луны. — Местная легенда. — Наблюдаем туземцев, поклоняющихся пещере. — Покинутый Пуллинго. — Идем дальше без него. — Входим в холмистую местность. — Скелет беглого. — Лагерь под скалой. — Запас воды вышел.

Мы путешествовали уже несколько дней безо всяких помех со стороны туземцев. Несколько человек подходило к нам. Пуллинго объяснял им, что мы только проходим через их страну и желаем быть в дружеских отношениях с чернокожими, но что в то же время мы обладаем могуществом, удивительными «делателями грома» и можем уничтожить всех наших врагов. По временам один из более смелых дикарей подходил к нам, когда мы шли или располагались лагерем, чтобы поближе рассмотреть наших «делателей грома», как они называли наше огнестрельное оружие, с величайшим удивлением и страхом смотрели они на наши ружья и скоро уходили прочь, видимо, считая себя не в безопасности в соседстве с такими страшными вещами. Пуллинго так и не осмелился дотронуться до ружья и потому не знал, отчего происходит выстрел. Большинство чернокожих разбегалось, лишь только, бывало, завидят нас.

Местность, по которой мы проходили, нисколько не отличалась от той, которую я уже описывал. Однажды, когда мы проходили по более высокому холму, мы увидели далеко вдали ряд синих гор. Очевидно, нам приходилось переходить через них на пути к югу. Нельзя было решить, насколько они высоки, но мы боялись, что они суровы и бесплодны.

Вечером, когда мать и Эдит ушли к себе, отец выразил Меджу и мне свои опасения, что им придется вынести много неудобств и затруднений, если не опасностей, во время перехода через горы.

— Я жалею, что не выказал более решительности и не помешал моим бедным сослуживцам отправиться на баркасе, — заметил он. — Если бы я уговорил их остаться до окончания периода бурь, они могли бы совершить безопасно свой путь и к этому времени, вероятно, за нами пришло бы судно из Сиднея и избавило нас от длинного, утомительного путешествия.

— Вы поступили, как считали лучше, сэр, — заметил Медж. — К тому же, может быть, затруднения будут не так велики, как вы предполагаете. Но я обдумал все дело и, если вы позволите, я отправлюсь с кем-нибудь. Пуллинго, если удастся уговорить его, будет служить нам проводником. Мы разузнаем дорогу, а вы останетесь пока с остальными в каком-нибудь удобном месте вблизи воды, где можно добывать достаточно дичи. Дойль отличный стрелок и, наверно, будет в изобилии снабжать вашу кладовую. Мы же найдем самую хорошую дорогу и вернемся к вам. Может быть, по ту сторону хребта найдутся переселенцы, от которых можно добыть лошадей для миссис Рэйнер и ее дочери на дальнейший путь. Двум-трем людям легче пройти, чем большому обществу.

— Я очень благодарен вам за предложение, — сказал отец, — но кого вы думаете взять с собой? Признаюсь, что ради жены и дочери мне не хочется ослабить наш отряд, на случай если туземцы вздумают навестить нас и, видя, что нас мало, попробуют напасть на нас.

Как только я услышал предложение Меджа, я решил, если возможно, отправиться с ним.

— Позвольте мне пойти, — сказал я. — Я могу вынести усталость. Хотя я и хорошо управляюсь с ружьем, дикари сочтут меня за мальчика и не примут меня в расчет. А между тем вам не придется отпускать лишнего человека, и у вас останется пять человек. Я же думаю, что в состоянии быть полезным Меджу настолько же, как всякий другой.