Среди убийц. 27 лет на страже порядка в тюрьмах с самой дурной славой

Глухой звук.

Голубь упал на спину. Одно его крыло расправилось. Я коснулась его ботинком. Он был мертв.

– Угадай, что он принес, и это вовсе не письмо, – сказала я охраннику.

В то время дронов еще не было, и в ход шли мертвые голуби, начиненные наркотиками. Теннисные мячи тоже были популярным способом доставки. Все знали, что мы держали собак и дрессировали их во дворе, поэтому дилеры надеялись, что мяч не привлечет к себе внимания.

Я смотрела на голубя у своих ног. Швы на его животе были заметны. Не самая красивая работа.

Я не спешила к нему прикасаться.

– Вы собираетесь его поднять? – спросил охранник.

– Не я, а вы, – сказала, решив предоставить ему эту честь. – Вам же заниматься бумажной работой.

Он поморщился.

– Ну спасибо, босс.

Всего через год после начала работы в службе безопасности меня повысили до заместителя начальника отдела безопасности и управления, и я стала «начальником номер пять». Я работала в Холлоуэй 16 лет, и за это время меня повысили только один раз. За шесть лет работы в Уормвуд-Скрабс, мужской тюрьме, где, по моим первоначальным предположениям, шансы на успех были невелики, я стремительно взбиралась по карьерной лестнице. Не знаю, о чем это говорит. О том, что я лучше работаю с мужчинами? Может быть. Какой бы ни была причина, эта новость меня шокировала. Я заняла должность, о которой боялась даже мечтать.

Я стала начальницей.

16. Закон и накопительство

Уормвуд-Скрабс, октябрь 2006 года

– Это же карман клоуна! – воскликнула я. У меня глаза вылезли из орбит при виде количества изъятых у нее наркотиков и телефонов. Как это было возможно? Внутри был целый пакет контрабанды! До того дня мне казалось, что я видела все.

Операция началась с наводки. Не теряя времени зря в своей новой роли заместителя начальника отдела безопасности и управления, я сразу начала войну с наркотиками. Я организовала разведывательную службу, которая функционировала отдельно от службы безопасности, и назначила ее руководителем главного надзирателя Марка. Он был отличным парнем, который всегда обращал внимание на детали, и именно этот навык мне был нужен для сбора разведданных. Кроме того, он был дружелюбным и простым в общении, и персонал охотно сообщал ему информацию.

Один из надзирателей услышал шепот о том, что адвокат проносил наркотики своему клиенту. Мы не знали пол адвоката, но нам было известно имя заключенного: Джереми Нортбридж. У нас были записи обо всех, кто приходил к нему с момента его прибытия в Уормвуд-Скрабс.

Я пробежалась глазами по списку имен, который дал мне Марк.

– Кэтрин Шокросс, – прочла я, поднимая бровь. – Узнайте, в какой адвокатской конторе она числится, и проверьте, «чистая» ли она.

За последние несколько месяцев Шокросс приходила к Нортбриджу пять раз. Если наводка была правдивой, она могла пронести большое количество наркотиков.

Марк кивнул.

– Хорошо, босс.

Он был заинтересован в том, чтобы поймать ее с поличным не меньше, чем я. Нечестный адвокат стал бы для нас большой удачей.

После всего одного телефонного звонка мы получили ответ. Лондонская адвокатская контора действительно существовала, но Кэтрин Шокросс в ней не числилась. Она подделала информацию о себе, и в конторе о ней никогда не слышали.

«Попалась», – подумала я. Все, что нам нужно было сделать, это организовать спецоперацию, чтобы поймать ее с поличным.

Свидания были еще одним распространенным путем, которым родственники, друзья, дилеры и другие люди пытались пронести контрабанду в тюрьму. Передача обычно осуществлялась либо в начале, либо в конце встречи всевозможными способами. Довольно часто это делалось при поцелуе. Иногда сверток с наркотиками бросали в напиток, купленный членом семьи в столовой. Заключенный проглатывал сверток и ждал его выхода естественным путем.

Еще более отвратительной техникой было рукопожатие, после которого заключенный совал переданные ему наркотики в задницу. Вы можете подумать, что это привлекло бы внимание, но нет: заключенные умеют делать это с поразительной скоростью.

Они могут засунуть их туда в мгновение ока.

Помещение для свиданий располагалось на входе в главное здание тюрьмы. Это была большая прямоугольная комната со столами, пластиковыми стульями и крапчатым синим ковром, видавшим лучшие времена. Столовая располагалась сбоку, и на полках было полно сладостей и напитков. Посетители могли купить заключенным еду и напитки стоимостью до Ј 20.

Помещение тщательно охранялось надзирателями, которых часто сопровождали служебные собаки. Видеонаблюдение тоже производилось: у нас было несколько камер, которые могли фокусироваться на столах, за которыми заключенные сидели со своими близкими.