Среди волков

Группа утекла вперед за гидом, а мы подошли к какой-то металлической двери. Бен взмахнул электронным пропуском, что-то пикнуло, и лампочка наверху загорелась зеленым. Так мы прошли через несколько дверей. Я шла следом, и всякий раз, когда распахивалась очередная дверь, поток воздуха все отчетливее доносил аромат его нагретой солнцем кожи и слабые нотки одеколона, заставляя мое сердце биться чаще.

– Сюда, – сказал Бен, входя в пустую лабораторию, которую еще только предстояло оснастить.

Окинув взглядом углы, я заметила подготовленные крепления, пока без камер. Если кто-то и видел, как мы ушли вместе, то не сможет отследить куда.

Бен остановился посреди ослепительно-белой комнаты, протянув руки в стороны и произнес:

– Это все… мое.

– Ясно. И что здесь?

– Ну, пока немного. – Он провел пальцами по идеально чистой сверкающей металлической столешнице. – Мы разрабатываем нейротоксин для обезболивающих препаратов, которые распространяет «Анекса». Светлые головы совершат в этих стенах великие открытия. – Остановился позади меня и прошептал: – Впечатляет, правда?

Ощутив его теплое дыхание, я закрыла глаза. У меня подгибались колени.

– София…

– Мистер Бут, миссис Клэр! – раздался мужской голос за спиной. – Не ожидал вас здесь увидеть…

– Здравствуйте, Ларри, – хором ответили мы с Беном, приветствуя охранника, удивленно взирающего на нас из-под очков с толстыми линзами. Темно-зеленая форменная куртка сотрудника опасно натянулась на округлом животе, в любой миг угрожая выстрелить пуговицами.

– Увидел на мониторе, что кто-то оторвался от группы… Извините, не знал, что это вы. – Переваливаясь с ноги на ногу и тяжело дыша, Ларри пошел к выходу.

– Спасибо, Ларри, – поблагодарила я.

– Мы почти закончили, – сообщил Бен и хитро подмигнул мне.

Еще раз покачнувшись, Ларри переступил дверной проем и ушел. Дверь пискнула, и над ней загорелся красный свет.

– Когда мы увидимся вновь? – без тени улыбки спросил Бен.

Таким серьезным я видела его впервые. Бездонные зеленые глаза на фоне черного костюма и каштановых волос казались еще ярче.

Подо мной будто пол провалился. Комната сжалась, стало тяжело дышать.

Конечно, я хотела познакомиться с ним поближе. Узнать получше того, в ком угадывалась родственная душа.

– София? – Он улыбнулся, затем подошел ближе и, тяжело дыша, решительно прошептал: – Я сделаю все, что попросишь. Дай увидеть тебя вновь!

Вцепившись ладонями в металлическую столешницу, я тонула в его глазах. Нас как магнитом тянуло друг к другу.

– Ах, какая ты!.. Чувствуешь, само время остановилось ради нас? – Его губы почти касались моих.

Он ждал – и я поддалась искушению. Я, считавшая, что неспособна даже подумать об измене, в один миг стала изменницей. Медленно приблизившись к мягким, совершенным губам, которые терпеливо ждали, я поцеловала его.

И в тот самый миг впустила в свою жизнь еще одного мужчину, понимая, что и он способен причинить боль. Бен сказал то же самое, что и Роб, когда мы только познакомились. К Робу меня тянула животная похоть, но в Бене я чувствовала родственную душу, словно наконец нашла то, что оставила в другой жизни.

В конце концов, я отдалась прекрасному незнакомцу. Я безумно влюбилась в Бенджамина Бута. Однако позже осознала: блаженству не суждено длиться вечно.

Иногда я задумываюсь, какой могла бы стать моя жизнь, выбери я Бена? Он часто повторял: «Я буду ждать тебя там». Он имел в виду, что будет ждать меня в этой жизни или в следующей. Он говорил эту фразу вместо «я люблю тебя». Фразы, которую мы никогда не произносили вслух.

Если б я выбрала Бена, у меня была бы семья и, возможно, любящий муж, которому, кроме меня, никто не нужен. Если б я выбрала Бена, он не превратился бы в ущербного сердитого человека, обиженного на жизнь и всех на свете.

Глава 10. Что остается

Мы едем домой из аэропорта, хмурое небо прорезают молнии. Редкие листья до последнего держатся на ветвях, не желая уступать осени.

Войдя в дом, Роб молча уходит в свой кабинет. Ничего не случилось, он не сказал ни слова, но я чувствую его недовольство.

Что ж, прощайте, иллюзии о прекрасной жизни; добро пожаловать, постылая рутина. Райское время на острове подошло к концу. В постель залезаем молча, каждый со своей стороны.

Наступившее утро такое же серое, как вчерашний вечер. Удивительно, но пасмурная погода наполняет душу покоем.

Роб ушел в спортзал, а оттуда отправится сразу на работу. Даже не поцеловал на прощание. Меня не отпускает чувство вины. Я чем-то обидела его. Вина переходит в печаль и тоску. Вот бы просто исчезнуть… Не умереть, а прекратить существование.

Пишу ему, словно протягиваю невидимую руку, чтобы вернуть мужа, получить в ответ признание в любви. Подтверждение, что связь между нами сильна.

Я: Люблю тебя.

Он: Я тоже тебя люблю.

Я: Приедешь домой на обед?

Он: Конечно.

Ну вот, кажется, все в порядке, можно расслабиться.

Приняв душ, искусно наношу макияж и завиваю волосы. Уложенные волнами и распущенные Робу нравятся больше. Иду на кухню, готовлю обед. После полудня довольно свежо – включим обогревающие лампы и пообедаем на воздухе.