Срединные силы. Черное пламя

Когда кони сами перешли на шаг, завидев в стороне зеленеющий луг с высокими кустами, друзья решили устроить привал. Хедрик спрыгнул с коня и, положив на лук стрелу, пошел проверять место стоянки. Роман остался ждать, держа скакунов за поводья. Не прошло и полминуты, как раздался щелчок тетивы. Факелов, выхватив кинжал, бросился за воином, но тут же раздался его довольный голос:

– На обед у нас птичка!

От таких слов проснулся Чет и что-то забормотал о притеснении пернатых. Роман зашел за кусты и увидел Хедрика, державшего в руках мертвую утку.

– Кряква, – сказал он. – Даже не ожидал здесь ее встретить. Видимо, обстоятельства заставили.

И воин показал на круглое гнездо из тонких веток, в котором лежало шесть белых яиц. Невдалеке тек бурный ручеек, впадавший в небольшой затон. Вокруг него и образовалась пышная лужайка.

– Здорово, – сказал Роман. – Наконец-то поедим свежего.

Хедрик бросил утку, взял яйцо и, продырявив в нем дырочку, с наслаждением выпил.

– Не хочешь?

Факелов поморщился.

– Сырыми?

– Вот чудной, – улыбнулся воин, выпивая второе яйцо.

– Я их в золе запеку.

Хедрик с сожалением посмотрел на гнездо и произнес:

– Хорошо. Ты коней-то стреножь, а то они хоть и любят нас, а убежать все равно могут.

Роман быстро обернулся, мысленно отчитывая себя за глупость. Но кони мирно объедали кусты и явно никуда не спешили. Факелов быстро связал коням задние ноги так, чтобы они могли передвигаться только маленькими шажками. Расседлал их и, взяв полкраюхи ржаного хлеба, Роман вернулся к Хедрику.

– Нечасто тут ходят, – сказал воин, разрубая куст на отдельные ветки. – Лужок сама девственность.

– Деревня – хорошая защита, – мрачно заметил Роман.

– Была. Кого-то мы точно спасли от жуткой смерти.

– Ты и так благородный насквозь, – с иронией сказал Роман. – А мне с Четом, надеюсь, зачтется.

Воин хмыкнул и махнул на друга рукой.

Через полчаса, когда на весело полыхавшем костерке румянилась тушка кряквы, Хедрик задумчиво произнес:

– Нет гармонии у человека с природой. Вот мы: пришли, убили утку, порубили и сожгли кусты. А взамен – ничего.

Роман пожал плечами.

– Утку могла сожрать лиса, а кусты сгореть от молнии. Хотя в моем мире природа – это вообще что-то отдельное от человека. Даже выражение такое есть: «поехать на природу».

– Ну, станешь богом – исправишь, – брякнул воин, у которого философский настрой пропал так же незаметно, как и появился.

Факелов нахмурил лоб, затем покачал головой и ответил:

– Это невозможно. Да и зачем?

– Ты прав – сами разберутся.

Роман скривил губы и начал копать ножом под золой ямку. Затем аккуратно, обжигаясь от близкого огня, положил туда четыре оставшихся яйца и засыпал углями. Хедрик тыкнул ножом крякву – на ней появилась кровавая полоска.

– Еще долго, – констатировал он.

Прилетел Чет и доложил:

– Далеко вокруг – никого.

Затем, увидев в сторонке потроха, с жадностью начал трапезу.

– Вот у кого полное единение и с человеком и с природой, – указав на ворона головой, сказал Роман.

– Что-то я ему не завидую.

– Пока он не осуществит свою мечту – да. Но ты представь, что сможешь в любой момент превращаться в птицу. Дороги и мосты станут тебе не нужны.

– А приспичит стать человеком – будешь ходить голый, – с сарказмом добавил Хедрик.

– Это проблема, – расстроился Роман и сказал почти равнодушно: – Но полетать все равно здорово.

Дальнейшее приготовление обеда прошло в молчании. Спутники подбрасывали в костер веточки, смотрели на качающееся пламя. После пяти дней копченостей запах от поджаренной тушки был одуряющим. Хедрик снял прут с кряквой и перевесил на другие рогатины подальше от костра – чтоб остыла. Роман разворошил золу и выкатил на траву посеревшие яйца. Через несколько минут отнес их к ручью и засунул вместе с руками. Ледяная вода приятно обожгла кожу. Умывшись, напившись, Факелов вернулся к костру с четырьмя белыми твердыми яйцами. Бросил одно Хедрику, ударил два друг об друга и принялся медленно счищать скорлупу.

На вкус яйца походили на куриные. На мгновенье Роман поддался ностальгии по Земле, но, вспомнив, что он там натворил, скривился как от дольки лимона.

– Вкусно, – оценил Хедрик. – Буду всегда теперь так делать.

– Такие можно денек и потаскать – не пропадут и не разобьются, – сказал Факелов, пытаясь болтовней отвлечь себя от негативных мыслей.

Хедрик кивнул и жестом попросил нож. Затем вытер новоявленный столовый прибор пучком травы и склонился над уткой. Ловко орудуя двумя ножами, воин разделил тушку и протянул половинку Роману.

– Спасибо, – сказал Факелов, откусывая сероватое мясо.

Кряква провалилась вслед за яйцами, и Роман, чуть ли не урча от удовольствия, вытянулся на мягкой траве.

– Смотрю, ты житейскими радостями стал дорожить, – произнес Хедрик.

– После того, как чуть не сдох, понимаешь, что поесть и поваляться на травке тоже неплохо, – усмехнулся Факелов.

– А те, кто это совсем хорошо понимают, в боги не лезут.

– И мир не изменяют, – в тон ему добавил Роман.

– Да, надо ехать. Давай наберем баклажки, больно вода хорошая, и – в путь.

Факелов нехотя поднялся и побрел за бурдюками и бутылками из нержавейки.