Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблема становления феодализма

В том же ключе написаны диссертации Ж.-П. Буайе о Везуби — одном из районов горного хинтерланда Ниццы[99], А. Фальк-Вера о Верхних Альпах (Амбрен, Бриансон, Аспр, Кейрас и т. д.)[100], П.-И. Лаффона о Виварэ[101], монография М.  Мунье о "тулузской Гаскони", т. е. о крайнем западе Лангедока, по правому берегу Гаронны[102], две более специальные, но, безусловно, комплексные работы о Руссильоне: Л. Вердон о владениях тамплиеров[103] и А. Катафо о характерных для этой области формах поселения[104]. Упомяну также историко-археологические исследования Ф. Журно, А. Пароли, Л. Шнейдера, Ж.-П. Каза[105], посвященные различным местностям Лангедока. (К слову, повышение интереса к археологическим источникам явилось немаловажным фактором сужения географических рамок диссертационных исследований). Подобные работы немало способствовали тому, чтобы добавить живой плоти несколько схематичным представлениям о людях и хозяйстве "дозамковой эпохи", так что, даже с этой точки зрения, язык не поворачивается упрекнуть авторов в чрезмерном увлечении деталями локальной истории. В данном случае ограничение географических рамок — почти неизбежная плата за доскональное знание материала, будь то ландшафт, архивы, результаты раскопок или краеведческая литература. Речь идет, как правило, не просто о серьезных, но о по-своему масштабных исследованиях, написанных к тому же с учетом общей исторической проблематики и "большой" историографии. Строго говоря, "большая", концептуальная историография в современной Франции все чаще принимает форму монографических локальных исследований.

Однако нередко тесные рамки локального исследования и связанная с ними ограниченность источниковой базы мешают включить материал в действительно широкую историческую перспективу. Так произошло с, объективно, очень интересной работой Ф. Сенака и Э. Соз об округе Ле Френэ в XI–XIII вв.[106], ключевой для изучения провансальской реконкисты. Нехватка источников, относящихся именно к этому району, побудила авторов (кстати, специалистов, в первую очередь по каролингской эпохе) сосредоточить внимание на более позднем периоде в ущерб более раннему; несмотря на это, они часто вынуждены были констатировать отсутствие сведений по тому или другому вопросу. Но в данном случае речь идет о работе серьезных думающих ученых, которым материал не заслоняет проблему. Порой же мы сталкиваемся с работами другого рода: краеведческими не только в географическом плане, но и по сути. Уводя читателя в дебри сугубо локальных событий, такие исследования перенасыщены малозначимыми деталями, через силу привязанными к сколь-нибудь масштабной проблематике. Примером может служить недавняя диссертация И. Коду о районе Драгиньяна (соседнем с Ле Френэ, так что сравнение особенно уместно) в Х–XII вв.[107], вызвавшая нарекания некоторой поспешностью, но еще более достойная упрека за безнадежно узкие рамки исследования и ограниченный объем источников.

В какой-то мере прогрессирующая локальность диссертационных исследований компенсируется расширением их хронологических рамок за счет более позднего времени и освоением относящихся к этому времени неопубликованных архивных материалов[108]. С другой стороны, в фокусе интересов все чаще оказываются именно эти материалы, анализируемые тщательно и со вкусом, тогда как изучение источников более раннего времени отодвигается на задний план и приобретает оттенок своего рода прелюдии к "настоящему" исследованию. Постольку, поскольку речь идет о диссертациях, научное сообщество наших дней относится к этой тенденции вполне терпимо и даже одобрительно; скрупулезность анализа и событийная конкретность признаются большим достоинством, чем научный кругозор и способность к обобщениям, более уместным в коллективных трудах с преимущественным участием мэтров. И в этом есть свой резон, но, к сожалению, при таком подходе раннее средневековье и связанная с ним проблематика почти всегда остаются в тени — не в последнюю очередь потому, что работа с источниками, относящимися к этой эпохе, предполагает качественно другие методы, и прежде всего рассмотрение их в возможно более широком контексте, в том числе географическом.