Средневековый детектив

– Не мешай, Хелье. Холопа нужно учить – это не страшно, всех учат тому, что им знать положено. Нас учат, холопов учат, ремесленников. Даже князей учат, хоть и плохо.

– Дир!

– Не мешай.

Хелье посмотрел на Ротко и сделал ему знак – мол, это недоразумение. Затем он встал и сказал веско, —

– Дир, а подойди-ка сюда. В угол. Есть разговор.

– Может, позавтракаем сперва?

– Иди сюда!

Дир с сожалением встал и пошел с Хелье в угол.

– Ну?

– Ты что, совсем охвоился на службе у Святополка? Он же зодчий.

– Кто?

– Ротко.

– Зодчий?

– Да.

– Ну и что, что он зодчий. Холопов надо…

– Он не холоп. И никогда холопом не был.

– Укуп.

– И в укупы не продавал себя.

– Ну так я его себе укуплю. Если Годрик не вернется.

– Листья шуршащие! Он зодчий, понимаешь ты, пень ростовский?

– Да какая разница – зодчий, стяжный, кормовой…

– Зодчий – это ремесло такое.

– Да?

– Да.

– Что же это за ремесло? – с сомнением спросил Дир.

– А такое ремесло, когда дома строят.

– А, – понял Дир. – Плотник, значит. Ну и что? Бывает, плотники продаются, когда им работы нет.

– Не плотник. Зодчий.

– Ты заладил – зодчий, зодчий.

– Ну вот, скажи – как называется человек, командующий сотней воинов?

– По-разному.

– В Киеве. Как он называется в Киеве?

– Сотенный.

– А если тысячей воинов?

– Тысяцник.

– А человек, командующий тысяцниками?

– Военачальник.

– Правильно. Так вот зодчий – он военачальник всех плотников, столяров, клепальщиков, и смолильщиков. Он планирует, как будет выглядеть дом, когда его закончат строить.

– Ну уж нет, – сказал Дир.

– Что – нет?

– Чего планировать-то? В сражении – да, нужно планировать, без этого никуда. Без планирования потери больше. Ненамного, но больше. А дом-то чего? Ставь себе стены, вешай крышу.

– А если большой дом?

– Больше стены, и больше крышу.

– А если в доме два уровня?

– Ставь второй на первый.

– А фундамент?

– Ну, копай, заливай известью. Подвал еще бывает – тоже копай. Чего планировать?

– А если каменный дом?

– Камень на камень, те же стены.

– А башню? А церковь?

– Что-то ты, Хелье, не то говоришь.

– А вот мост тут строят. Видел мост?

– Видел. И что?

– Нужен зодчий.

– Зачем?

Хелье вздохнул.

– Просто поверь мне на слово, Дир. Ротко из таких ремесленников, которые не продаются, не покупаются, и не одалживаются. Он давеча с князем говорил.

– Это по ошибке. Он мне рассказывал.

– Никакой ошибки. Он – равный нам.

– Ну уж это ты брось. Простолюдин какой-то, подумаешь…

– Достаточно равный, чтобы сидеть с нами за одним столом.

– Да?

– Ученый человек.

– Ученый?

– Вот именно. Ученый.

Дир почесал в затылке.

– Так, стало быть, я не могу его взять себе в услужение? У него денег нет совсем, он говорил.

– У тебя тоже нет, однако же ты не идешь в услужение.

– Я служу князю.

– В качестве холопа?

– Но ведь я из хорошего рода.

– Вот и не позорь свой род. Не стыдно тебе? Зодчего унизил.

– Но ведь … все-таки … так он может, стало быть, сидеть с нами за столом?

– Я очень уважаю зодчих, Дир. И почту за честь, если Ротко с нами сядет.

– Но люди из хорошего рода…

– Дир, я тоже не из последнего рода. И даже кузен шведского конунга.

– Да, это верно.

– Все. Давай есть.

Дир вернулся к столу и, мрачно глянув на Ротко, сказал, —

– Ну, эта … вроде бы ты можешь сесть. С нами. Только не очень панибратствуй. Зодчий ты там или еще какой – это еще не очень известно. А вот панибратствования я не люблю. Кстати, Хелье тоже не очень любит, он просто любит говорить неожиданности всякие. – Он повернулся к Хелье, уже успевшему набить себе полный рот еды. – А вот Гостемил, не в обиду ему буде сказано, со всеми как с равными говорит.

– Это потому, Дир, – сказал Хелье, жуя, – что мы с тобою хорошего роду…

– Да. И что же?

– А Гостемил – очень хорошего.

– Не понимаю.

– И не надо. Ты, когда по поручению ходил давеча, ничего странного не слышал? В городе?

– Нет. Пуст город. Рано еще. А что?

Ротко не слушал. Он утолял голод и очень хотел спать.

– Послезавтра после полудня будет суд над Детиным.

– Это кто такой?

– Строитель такой.

– Тоже зодчий? Эка развелось…

– Самый богатый человек в Новгороде.

– Ну да?

– Да.

Хелье задумчиво посмотрел на Ротко. Зодчий жевал теперь очень медленно, глаза у него закрывались сами собой.

– А за что его судят? – спросил Дир.

– За убийство.

– Кого же он убил?

– Он-то никого не убивал. Но кто-то другой убил Рагнвальда. Слышал о таком?

– Да, конечно. Его убили? Жаль. Неплохой собеседник. Пировали мы с ним раза два.

– Убил его не Детин. Но судят Детина. И если докажут, что убил именно он…

– Но если убил не он, как же можно доказать, что он?

– Можно, уверяю тебя. Так вот, если докажут, то…

– То?

– То будет плохо.

– Кому?

– Многим.

– А если не докажут?

– Тоже может быть плохо.

– Кому?

– Всем.

– Не понимаю.

– Нужно попытаться сделать так, чтобы его оправдали.

– Зачем?

– Нужно. Для этого нужно найти видока. Который видел, что было на самом деле.

– А ты знаешь, что было?

– Знаю.

– Ну да?

– Да.

– Тогда ты и есть тот самый видок, – уверенно заключил Дир.

– Нет.

– Почему?

– Я знаю, но я не видел.

– Откуда же ты знаешь?

– Своим умом дошел.

– Это как же?