Средство от Алкивиада

- Мы уже готовы. Так вот, дело в том, что мы действовали умышленно.

- Да, вполне умышленно, - крякнул Засемпа.

- И планомерно, - добавил я.

- Преднамеренное или умышленное действие, - спросил Алкивиад, не отрывая пера от бумаги, - это означает заранее обдуманное действие.

- Можно это и так назвать, - согласился я неуверенно.

- Итак, преднамеренная учеба? Это мне нравится! - воскликнул Алкивиад.

- Не совсем учеба, - кашлянул я, - скорее, совсем наоборот. Нам нужно было средство.

- Средство, способ или модус, - растроганно повторил Алкивиад. - Но какое средство?

- Средство, или иначе - СОТА.

- СОТА, или иначе - дрейф.

- Дрейф - иначе беззаботное плаванье по глубинам истории.

- И отклонение от курса.

- Нам это показалось полезным.

- Занимательным.

- Продуктивным.

- Но у нас все же имеются некоторые опасения, что наши знания, так сказать…

- Это значит, что они не…

- Не упорядочены?

- Вот именно, это я и хотел сказать, пан учитель. Они неупорядочены и недостаточны. Одним словом, эта экскурсия…

- Эта прогулка с нашими гостями из Элка…

- Она не может состояться в нашем обществе.

- А-а-а… - указал Алкивиад и наконец положил ручку.

Это было очень длинное «А». Наступила минута тревожной тишины. Первым заговорил Алкивиад:

- Ваши сомнения показывают вас в наилучшем свете.

Мы удрученно переглянулись. Он все еще не осознал опасности положения.

- Пан учитель, - простонал я, - я буду краток. Мы не учились. Мы дрейфовали. Это все было дрейфом.

Алкивиад некоторое время помолчал.

- Конечно, мы можем назвать это и дрейфом, - сказал он. - Это очень удачная формулировка. Но кто же осмелится утверждать, что дрейф не является научным методом и что он не приносит пользы науке? Многие открыватели, особенно Амундсен и Нансен и другие исследователи Севера намеренно клали свои суда в дрейф - и это с научными целями. Когда я совершаю дрейф по просторам истории, влекомый течениями вопросов, то не только знакомлюсь по пути с фактами и историческими событиями, но и увязываю их в причинную цепь, начинаю понимать направление и смысл изменений. А ведь это и есть самое главное. Мы прикусили языки.

- Дрейф - вещь опасная. Можно напороться на мели и скалы, потерять много времени, заблудиться и все перепутать.

- Правильно, но ведь я все время стоял на мостике, - сказал Алкивиад, - и, можно сказать, мой друг, что я не спускал взора с компаса и все время справлялся о положении судна. Но все шло нормально. Течения влекли нас в полезных, с научной точки зрения, направлениях. Ведь это и входило в условия нашего договора. Я ведь откровенно сказал, что буду рассматривать вас, как свободных искателей истины. Поэтому я и не мог отказываться от вашей инициативы. Это было бы и вредно и бессмысленно. Ваш моральный уровень, ваш живой интерес и, осмелюсь сказать, ваша любовь к истории, гарантировали удачный исход эксперимента. В конце концов, - Алкивиад нескромно хмыкнул, - можно было предвидеть, что в этом триумвирате я в любом случае сохраняю за собой место Цезаря. Нет, я решительно не вижу, чтобы мы в чем-нибудь отошли от условий договора,

Засемпа горестно усмехнулся.

- Все это, конечно, так… но… если бы вы знали… Ведь все дело в том, что вы заключили с нами соглашение, потому что вы думали, что мы знали, иначе вы не решились бы… Вы ни за что не решились бы…

- Но ведь вы же знали.

- Ничего мы не знали. Катон свидетель - ничего.

- На самом деле? И ты, Чамчара, тоже?

- Чтобы узнать, что такое ахиллесова пята, мне пришлось лазить в энциклопедию.

- А вы, Пендзелькевич и Слабинский?

- Мы знали только о первых Пястах, потому что нас заставили их вызубрить для дрейфа.

Алкивиад застыл в неподвижности. Я подумал, что нам хоть на этот раз удалось сломить его, но оказалось, что он застыл совсем по другой причине. Неожиданно он встал и приблизился к нам с таким видом, с каким подходят к ценным и очень редким экспонатам.

- Но ведь в таком случае это сверхъестественно! - воскликнул он. - Вы совершили поступок неслыханный в истории нашей знаменитой школы. Вы достойны восхищения!

- Восхищения? - Мы остолбенели. - Почему мы?

- Потому что, ничего не зная, вы впитывали знания в рекордно короткий срок и без какого-либо принуждения.

- Но мы ведь ничего не выучили, - заволновался Засемпа.

Но Алкивиад только снисходительно усмехнулся.

- Я уже сказал, что ваша скромность достойна всяческих похвал. Между нами говоря, директор тоже считает, что вы ничего не знаете, и именно поэтому мне так хочется публично продемонстрировать ваши познания.

У нас опустились руки. Все идет прахом. Слепой человек! Упивается успехом в гордыне своей. Тут уж ничего не поделаешь.

- Пан учитель, не делайте этого, - заговорили мы все, как по команде, - мы и в са-мом де-ле ни-че-го не зна-ем.