Срезанные цветы

Пришлось потратить еще один день на слежку за Оксаной. После долгого хождения по магазинам девушка зашла в небольшое уличное кафе, где заказала себе кофе и пару пирожных. Мирослава уверенно подошла к ее столику и села на свободный стул, заказала подошедшему официанту чай и пирожное. Едва он отошел, детектив повернулась к девушке, которой явно не понравилась ее бесцеремонность.

– Вы Оксана Юрская, – скорее констатировала она, чем спросила.

– Ну, – удивленно произнесла девушка.

– Я детектив Мирослава Волгина.

Взглянув мельком на удостоверение, Юрская фыркнула:

– И что нужно от меня полиции?

– Поговорить…

– Об убитой жене Самуила? – Она передернула плечами. – Скажу сразу: я тут ни при чем.

– А кто при чем?

– А я почем знаю?!

– Вы давно встречаетесь с Самуилом Семеновичем?

– Год уже, – равнодушно обронила Юрская.

– Вы любите его?

– При чем здесь любовь? – искренне удивилась молодая особа.

– Предполагается, что если люди встречаются, то они неравнодушны друг к другу.

Оксана не удержалась и громко фыркнула:

– Вы прямо как с Луны свалились.

– Но вас же что-то связывает?

– Конечно, – кивнула девушка, – Сомик платит за квартиру, шмотки и многое другое.

– Простите, кто?

– Сомик. Ну, Самуил Семенович.

– Понятно. А связывают вас, если я правильно поняла, его деньги?

– Вы правильно поняли, – кивнула Оксана.

– Вы хотели бы выйти замуж за Симоненко?

– Не отказалась бы, – мечтательно проговорила девушка и тут же окатила детектива ледяным взглядом, – только не вздумайте говорить, что у меня был мотив укокошить его жену.

– Но он ведь был?

– Шутите?! Вы что же думаете, что теперь Сомик на мне женится?

– Разве нет?

– Конечно, нет! Мне даже может быть теперь хуже, – вздохнула она.

– Чем же?

– Вы чего, такая наивная? – подозрительно спросила Юрская. – Или притворяетесь?

– Наивная, – едва заметно улыбнулась Мирослава.

– Оно и видно. Объясняю для непродвинутых: Сомик теперь возьмет себе молоденькую жену из чистеньких дочек богатеньких, а меня побоку, – в голосе девушки прозвучало искреннее огорчение.

Мирослава поднялась из-за стола, оставила деньги за выпитый чай и съеденное пирожное.

– Спасибо за компанию, – сказала она, – и приятный разговор.

Сразу после приватной беседы с Оксаной она позвонила Симоненко и попросила его о встрече.

– Какой еще, к дьяволу, частный детектив? – раздраженно спросил он.

– Наша встреча в ваших интересах, Самуил Семенович.

– Вы что, угрожаете мне? – проговорил он, насторожившись.

– Ну что вы! Ни в коем разе.

– Хорошо, ждите меня через час на платной стоянке у «Колокольчика».

– Возле детского магазина? – на всякий случай уточнила Мирослава.

– Да. – Он сразу отключился.

Волгина приехала на место встречи раньше бизнесмена и стала ждать. Автомобиль Симоненко закатился на стоянку минута в минуту. Он чуть приоткрыл дверь и высунул одну ногу в дорогом итальянском башмаке.

Мирослава подошла к автомобилю:

– Еще раз здравствуете, Самуил Семенович, я Мирослава Волгина.

Он бросил на нее взгляд исподлобья и пригласил:

– Садитесь в мою машину, поговорим здесь.

– Хорошо.

– Покажите удостоверение, – проговорил он, когда она села рядом.

– Пожалуйста.

– Значит, частный?

– Частный.

– Меня следователь тоже уговаривал нанять частного детектива. – Он внимательно посмотрел на нее.

Но она ничего не ответила, и ни один мускул не шевельнулся на ее лице.

– Что вы хотите от меня? – спросил Симоненко.

– Вы не заказывали убийство своей жены, Самуил Семенович?

Глаза бизнесмена чуть не выскочили из орбит:

– Что вы такое несете?! – загремел он.

– Вы вполне могли желать смерти своей жены.

– С какого это перепугу?! Она меня вполне устраивала.

– Тем не менее у вас молодая возлюбленная, и теперь, когда Оксаны не стало, вам не надо делиться с женой.

Симоненко смотрел на нее злым взглядом.

– И Самуил Семенович, как вы удобно устроили – и жена Оксана, и любовница Оксана. Не спутаешь, не оговоришься нечаянно, – усмехнулась Мирослава.

– Вы что же думаете, что я на ней женюсь?!

– Почему бы и нет?

– Не того поля ягода, – проговорил он хмуро и неожиданно успокоился: – Не убивал я Оксану и не заказывал, я был к ней привязан, уважал ее, ценил.

– И поэтому изменяли ей?

– Какая это измена, – он пренебрежительно махнул рукой, – так, одни телесные утехи, больше для тонуса.

– Тем не менее рыльце у вас в пушку, и полиция с вас глаз не спустит, – сказала Мирослава скорее для того, чтобы бизнесмен не слишком расслаблялся.

Ее брат Виктор называл это классовой непримиримостью. Кто знает, может, он и был прав.

Симоненко повернул к ней массивную голову и посмотрел прямо в глаза.

– Думаете, мне сладко стало без Оксаны? – В его голосе неожиданно прозвучали ноты неприкрытой горечи.

– Кто вас знает, – ответила Мирослава, запретив себе сочувствовать бизнесмену, – мне известно только то, что при ее жизни вы не слишком-то заботились о ее душевном покое.

Она стремительно выбралась из салона, не желая слушать его оправдания, и, не оглядываясь пошла к своей «Волге». Он дал ей выехать со стоянки и только тогда положил на руль свои большие холеные руки.