Срочно требуется царь

Словно лесной пожар от дерева к дереву, перебегал граф от полотна к полотну, без труда читая замысловато переплетенные буквы на ленточках и экзальтированно восторгаясь каждой новой картиной.

— Сражение армии под командованием Нафтанаила Второго с ордой кочевников!.. О-о, как они в том бою были разбиты, как разбиты!.. Я наших, конечно, имею в виду. С тех самых пор на протяжении нескольких сотен лет имя «Нафтанаил» считалось приносящим несчастья царям нашей страны, и не без основания! Именно после захвата царства караканскими номадами произошло разделение нашего народа на северных костеев, оставшихся под оккупантами и смешавших кровь, и южных, ушедших на юг, где до этого обитали считанные сотни подданных нашей страны. До этого-то все наши предки без исключения были рыжими и веснушчатыми, как сейчас — отсталые обитатели южных лесов.

— Они там замечательно живут, — сухо заметил Иван.

— Живут? — добродушно рассмеялся граф. — Скорее, водятся. Не платят налогов, не признают верховного правителя… Дикие люди! Забудьте про них, скоро это будет…

Брендель едва не сказал «моя проблема», но предусмотрительно прикусил язык и переместился к следующему холсту.

— А что у нас здесь?.. Так-так-та…

Что у них было здесь внезапно заинтересовало и самих лукоморцев, потому что эту картину они тоже видели в первый раз.

На фоне лохматых пальм, василькового моря и лазурного неба на белом песке, поставив ногу на вымученно улыбающуюся во все три сотни зубов зеленоватую[79] акулу, позировал стройный босой смуглый юноша среднего роста. Из особых примет у него имелась короткая черная бородка, ржавая кривая сабля в руке, полосатая матросская рубаха и штаны до коленок. Над головой морячка вилась веселенькая бирюзовая ленточка с такими же веселенькими бирюзовыми буквами, складывающимися в веселенькие бирюзовые слова: «Солнечный привет со знойного побережья Синего моря! Скучаю и думаю о тебе! Любимому батюшке-царю от любящего сына».

Но не это заставило заносчивого потомка графского рода Бренделей замолкнуть на полуслове и испуганно зыркнуть в сторону усердно изображающих образцово-показательный почетный караул гвардейцев.

На переносице и над правым глазом у безымянного голубоглазого любящего отпрыска неизвестного монарха страны Костей красовались две маленькие черные, чуть продолговатые родинки.

— Надо же, а у нас похожая картина есть! — радостно удивился Иванушка неожиданному произведению курортного искусства. — Василий с матушкой лет двадцать назад тоже ездили в те края! Он рассказывал, как это рисуется: где-нибудь в тенистом саду — потому что на открытом месте простоять столько времени не сможет никто — установлен такой раскрашенный щит, в нем — прорезь для лица, к нему приходишь каждый день, часов по восемь позируешь, и через месяц картина готова. И то, что всё остальное, кроме тебя — не настоящее, почти не заметно! Вот, обратите внимание: этот царевич наверняка выше ростом, чем его изображение! Смотрите: он поглядывает куда-то вниз. Это оттого, что ему приходится наклоняться, чтобы просунуть лицо в овал! С Васей было точно так же! Он так умаялся, пока… пока… А… что случилось?

— К-кажется… я задержался… — нервно кинул быстрый взгляд на невозмутимо застывшего с алебардой на плече Спиридона граф. — Мне пора. Идти. До встречи. Завтра.

— Д-до свидания, — удивленно кивнул Иванушка и проводил недоуменным взглядом поспешно удаляющуюся в окружении свиты маленькую тщедушную фигурку. — Сень, что случилось-то? Я его чем-то обидел? Но — честное слово! — я не хотел!.. Я же не сказал вроде ничего такого…

— Ты?.. — рассеянно отозвалась царевна, не отрывая глаз от задорной фигуры бородатого курортника, попирающего терпеливую рыбу. — Да при чем тут ты?

— А при чем тут кто? — упорствовал в непонимании озадаченный супруг.

— А ты посмотри хорошенько.

— Ничего особенного, — пожал плечами Иванушка после минуты пристального изучения полотна под разными углами. — Пальма как пальма. Море как море. Акула почти как настоящая. Хотя я настоящую не видел, если честно… Царский сын тоже обыкновенный. Немножко на Спиридона похож. Сабля…

— Вань! Разуй глаза, какая сабля?! Царевич на картине на Спиридона не просто похож — у него глаза голубые, борода такая же, если Спирю подстричь, и родинки точно там же, что и у него!

— И что из этого следует? — заинтересовался дискуссией и покинул свой почетный, но более не актуальный пост Кондрат.

— Чем это там кому моя борода не понравилась? — с грозным шутовским возмущением присоединился к компании и герой обсуждения, и с любопытством уставился на портрет.

— Не знаю, — изобразила на лице высшую степень недоумения Серафима. — Но Бренделя твое сходство почему-то так встревожило, что он всё бросил и убежал как кипятком ошпаренный.

— Дурью мается ваш граф, — снисходительно хмыкнул Спиридон басом и отошел к окну наблюдать за отъездом последнего претендента. — Мало ли кто на кого похож. Да он, наверное, вспомнил что-нибудь важное, вот и поспешил. Будет он себе мозги кочкать из-за какой-то бестолковой картинки! Чешуя это всё.