Срок истекает на рассвете. Черные цветы Френсиса. Цивилизованные джунгли. Актеры-любители. Утром, в день святого Патрика. Десять нитей. «Шутка»

Такой близкий и такой далекий. На минуту раньше они бы успели. У нее вырвался какой-то крик, маленький и жалкий. Она его подавила. Она не спросила его, что им делать. И он ее не спросил. Он просто рванул машину вперед.

Он не хотел сдаваться. Усилием воли бросил он вперед легкий, маневренный автомобиль за автобусом. Они настигали его. Они поравнялись с ним. Автобус замедлил ход, чтобы свернуть в тоннель, и он остановил машину около автобуса. Им помог дружелюбный красный огонек светофора; он остановил и тяжелый автобус и легкий автомобиль.

Они выскочили из машины и стояли перед автобусом, умоляюще стуча в дверь.

— Откройте, пустите нас! Пожалуйста, пустите нас! Не оставляйте нас здесь… Куин, покажи ему деньги!

Шофер покачал головой и нахмурился. По выражению лица и жестам они поняли, что он ругается. А красный свет все держался и держался. И он не мог уехать. Он должен был сидеть и смотреть в их страдающие лица! Любой человек, у которого есть сердце, должен был сдаться. И у него, разумеется, было сердце. Он посмотрел на них в последний раз, хмуро оглянулся, не видит ли кто, а потом дернул за ручку, и дверь с шипением открылась.

— Почему вы не садитесь где полагается? — стал кричать он. — Вы что, думаете, это городской трамвай, который останавливается на каждом углу? — И прочие слова, которые люди обычно говорят, когда боятся, что их сочтут добрыми.

Она пошла пошатываясь по проходу и нашла два свободных места. Через мгновение Куин сел рядом с ней, а брошенная машина осталась стоять у тротуара. В руках у Куина были автобусные билетики; он крепко сжимал их в руке. Билетики до самого конца. Билеты домой.

Автобус тронулся.

Они ехали по полям Джерси. Позади был тоннель. Позади был Нью-Йорк. И только теперь она смогла говорить.

— Куин, — сказала она вполголоса, чтобы их никто не услышал, — интересно, посчитает их полиция виновными, не смогут ли они отговориться как-нибудь? Ведь, в конце концов, нас там не будет, чтобы рассказать, что произошло.

— Нам не надо там быть. Там будут другие, которые смогут это сделать так хорошо, что они никогда не выпутаются.

— Другие? Ты хочешь сказать — свидетели?

— Нет, свидетелей убийства нет. Никто этого не видел. Но есть один человек в семье Грейвзов, чьих показаний будет достаточно, чтобы осудить их.

— Откуда ты знаешь?

— Там, в письменном столе Грейвза, есть письмо от его младшего брата Роджера, который учится где-то в колледже. Помнишь, я тебе говорил? Грейвз, должно быть, получил это письмо вчера. Я нашел его, когда ждал тебя. Парень пишет Грейвзу, что если к нему обратится женщина по имени Бристоль и будет его шантажировать, чтобы он не поддавался.

— Откуда он знал?

— Он был женат на ней.

Мгновение она не могла закрыть рот.

— Теперь понятно, почему в ее записке написано: «Вы не знаете меня, но я считаю себя членом вашей семьи».

— Вот именно. Знаешь, бывают такие браки под винными парами. Только это даже был не настоящий брак, все было подстроено. У нее где-то есть муж, и она боялась, что ее обвинят в двоемужестве. Поэтому она устроила фальшивое бракосочетание. Ничего подобного я в жизни своей не слышал!

— А как он вообще связался с такими подонками?

— Она выступала в небольшом кафе — неподалеку от его колледжа. И он там бывал в субботние вечера со своими товарищами. Там он с ней и познакомился. Он же мальчишка. Влюбился в нее и сделал ей предложение. Она и ее сообщник узнали, что он из видной семьи и что у Грейвзов есть деньги. И вот они подстроили это бракосочетание, разыграли его.

— Такие вещи делались в прошлом веке!

— Именно такие старые шутки иногда проходят прекрасно. Вот ты послушай. Ее любовник раньше играл в водевиле, изображал сельского мирового судью. Ему пришлось только повторить роль. А парнишка поверил, что он в самом деле женился. Наверное, не на последнем месте было и виски.

— И ты хочешь сказать, что он не догадался…

— В своем письме он пишет, что он догадался месяца через два. Они держали свой брак в тайне. Парнишка продолжал учиться, а она продолжала выступать в кабаре.

— Какие гнусные люди есть на свете!

— Они виделись только по субботам и воскресеньям. Эти двое выжали его совершенно, как лимон.

— Да, примерно так и произошло. Конечно, с самого начала все деньги шли от Стивена Грейвза. А об остальном можешь догадаться сама.

— Да, в общем могу.

— Мальчишка как-то случайно увидел около ее уборной этого типа, узнал его и, наконец, догадался обо всем. Но они немедленно удрали.

— Еще бы!

— Только они на этом не успокоились. У них уже закружилась голова, наверное. Они решили, что могут попытаться еще разок получить деньги, прежде чем Роджер сообщит своему старшему брату и предупредит его. И вот тут-то все и произошло. Письмо от парнишки обогнало их часа на два, и Грейвз был готов к встрече с ними.