Срок твоей нелюбви

А у меня всё закрутилось само собой. Словно кинул сраному языческому божку необходимую жертву, а он в ответ тебя одаривает звонкой монетой. Оказывается, иногда, отсидев, можно обзавестись нужными знакомствами и навести мосты с влиятельными людьми, зарекомендовав себя. Сначала просто в охранке, потом немного выше, следом ещё и ещё – только успевай разгребать. И вроде есть всё – деньги, уважение, бабы крутятся рядом одна другой краше, но всё не то. Кажется, что не живёшь, а просто проживаешь отпущенное время, и ничего не задевает, поверхностно всё. Потом привык и уже думать забыл об этой давней истории, как однажды на вокзале прицепилась ко мне бомжиха, запитая в усмерть, аж трясётся вся, сигаретку закурить просит. Я поначалу не признал её – голос прокуренный, морда синяя, воняет от нее как от помойки, а глаза хоть и опухшие, подбитые, но всё равно знакомые. Вот только она меня не сразу узнала. А я как придурок, подумал, что можно что-то исправить в этой говённой ситуации. Дал команду своим отвезти её в клинику вытрезвляться, самому противно было даже стоять рядом с ней, опустившейся. Оказывается, не утопилась она тогда, а просто бросила всё и ушла, видеть не могла места знакомые, тошно ей было. Падать всегда проще – нужно лишь перестать карабкаться наверх, и оказываешься на самом дне помойной ямы. Притоны, ночлежки, наркота и бухло. Как только дожила и не угорела за всё это время? Решил, что нужно вытянуть из ямы её, начал лечение ей оплачивать, квартиру купил, денег давал. Живи – не хочу. Нет, не со мной вместе, давно уже перегорело всё, и в той бабе запитой, какой она стала, мало что осталось от прежней Кристины. Но всё равно стрёмно было просто пройти мимо когда-то близкого человека. Вот только зря я её вытащить из дерьма пытался – не нужно ей это было. Только курс закончится и на человека станет похожа, как с ума начинает сходить и выть от тоски, бросает всё на хрен – квартиру, деньги, и опять по новой. Туда, вниз на дно. Сдохнуть, говорить хочется и забыть всё, а ты не даёшь…

Артём замолчал, застыв без движения, словно прокручивал в голове события прошлого.

– Ты любил её? – глупо прозвучал вопрос, но он, немного помедлив, ответил:

– Не так, чтобы очень… Когда жил с ней казалось, что да, млеешь от близости. А в разлуке не драло душу так, чтобы на стену лезть хотелось и грызть её зубами, – взглянул на Таисию быстро и усмехнулся, вновь отворачиваясь в сторону, – пацанёнка жалко было просто, да и вину свою чувствовал, хотел исправить хоть что-то. А оказывается не всегда можно помочь или не нужно, хрен его знает. Некоторым жизнь так хребет ломает, что никакими запоздавшими благими намерениями не поможешь. Так что сорвалась она в очередной раз и утопилась, как болтали тогда соседи. Только в этот раз уже по-настоящему. Вот и вся история.

Таисия молчала, не могла вымолвить и слова – поперек горла ком встал, перехватывая дыхание, затрудняя его. Смотрела на дату смерти, отпечатанную на могильном камне. Простая арифметика. В тот день, когда она впервые встретила Артёма, едва минуло девять дней с момента смерти Кристины. Сильно его накрыло, если ходил с таким видом, словно был болен. Или просто сорвался?.. В голове не было ни одной путной мысли или подходящих слов, только отчего-то расплывались перед глазами цифры так, что было не разобрать ни одной.

– Чего такая смурная, принцесса? – приподнял подбородок, заглядывая в лицо, – не стоит слёзы лить. По мне так уж точно. Сидишь с таким видом несчастным и якобы понимающим, что можно подумать, будто было у тебя в жизни что-то пострашнее сломанного ноготка. Живёшь ты в своём хорошем чистом мирке, носик хмуришь, когда нечто не по-твоему и губы дуешь, если кто не угодил тебе сразу. Может, так и надо: не знать, что в жизни дерьма хватает и иногда ты сам ему причиной, а?