Срубить дерево

Клоун в Пафкипси, успокоила меня Саломея. Очень-очень далеко. Мы задремали бок о бок. Сквозь посткоитальный сон я услышал звук его шагов на лестнице с ковровым покрытием. Рядом со мной зашевелилась Саломея, она повернулась и закинула свою гладкую нежную ляжку мне на живот. Послышался едва различимый шорох, как будто открылась дверь; спустя вечность раздался короткий щелчок, и в комнату ворвался яркий свет. Но тот, кто вошел в комнату, направив на нас револьвер, был не клоун. Это… был… Боже правый! Нет! Этого не может быть! Но почему? Почему?

Саломея закричала. Я постарался перемахнуть через нее на другую половину кровати. Раздалось странное кряканье, и что-то тяжелое ударило меня в левую лопатку. Потом второй, похожий звук, и второй удар, приводящий в оцепенение. Я не мог двигаться.

Краснота и наступающий мрак… Неожиданно стало светло, свет становился ярче. О чудный свет! О, каверза Времени: Время – и есть Свет, Свет Времени – это все, что ты знаешь на Земле, и все, что тебе надо знать… Иди сквозь свет, сквозь свет и тьму и накатывающую красную волну, иди сквозь нее на ту сторону, иди сквозь свет! …Ну вот, теперь лучше – я посплю…

Воскресенье, 3:29; Роджер Норбрук C:

Зайдя в рабочий кабинет, я надел старомодные очки в роговой оправе, которые обнаружил вчера в ящике письменного стола, загроможденного вещами. К счастью, разница в диоптриях с его контактными линзами была минимальной.

Я вернулся в спальню и достал из комода рубашку и галстук коричневого цвета.

Я надел их, взял из шкафа коричневый костюм из ткани в тонкую полоску, который два дня назад вытащил на свет божий из чемодана в пыльной комнате, принадлежавшей его любимой матери. Теперь он использовал ее как склад. Я надел костюм.

Его повседневные ботинки подойдут.

Одевшись, я снова вошел в спальню и переложил содержимое его карманов в свои. Потом я положу все назад, верну костюм в шкаф, а очки в роговой оправе – в ящик письменного стола. Он и не вспомнит о том, что я завладел всем этим, независимо от того, сколько улик я оставлю, но для достижения наилучшего результата я должен играть по правилам.

Я возвратился в рабочий кабинет, открыл архивный шкаф, достал «смит-вессон» 38-го калибра, который приобрел на прошлой неделе, зарядил его и сунул в правый карман пальто. Я положу на место револьвер и неиспользованные гильзы (если они останутся) после того, как закончу это дело сегодня ночью.

Из кабинета я сразу направился в мастерскую, вошел и запер дверь. Небольшая комната наполнилась свечением, я выставил время 15:31 минус семь часов на ретролокаторе и активировал поле. Это позволит мне прибыть в прошлое во временной отрезок приблизительно за девять минут до моей жертвы. При формировании световое искривление войдет в такую компенсацию, которая будет необходима для поддержания постоянства нексуса в пространстве.

Выключив свет, я расположился перед полем. Через мгновение появились первые световые частицы. Они стремительно размножились, и едва различимый гул начал раздаваться из преобразователя энергии.

Я сосредоточил свой взгляд на светящемся циферблате синхронных часов на стене напротив.

И принялся ждать.

Я нисколько не тревожился, что еще не вернулся со своего дела. Более того, я волновался, если бы уже вернулся, ведь я не планировал возвращаться в квартиру традиционным способом до того, как отправлюсь оттуда с помощью поля. Количество парадоксов, которое способно выдержать Время в заданный временной отрезок, ограничено: еще один, и их будет уже слишком много.

Когда я на самом деле вернусь, я повешу костюм на место в шкаф, положу очки в роговой оправе в ящик письменного стола, оружие и неиспользованные гильзы в архивный шкаф и потом сразу отправлюсь в кровать. Утром я должен буду проснуться, изображая его. Только когда он пересечет поле, мое дело будет по-настоящему завершено.

Настенные часы показывали 15:51. Я без колебания отправился в свое путешествие.