Срубить дерево

Нет, ответил он. Ни за что. Да, вопили натянутые нервы. Что тебе будет с одного-то глотка? Давай быстро, пакет недаром порвался, это судьба… Пальцы сами собой открутили крышку, он поднес бутылку к губам… и увидел человека, неподвижно стоящего поодаль. Бледного, с полными боли глазами. Человек не говорил ни слова, просто стоял, но подувший неведомо откуда ледяной ветер выпил ночное тепло. Давно забытые строки скатились с чердачной лестницы и выстроились на самом пороге:

Когда твой ангел за тобой придет
И чашу тьмы учтиво поднесет,
Пей не ропща и знай, что в этом мире
Грехам твоим и дням окончен счет.

– Нет! Не сейчас! – Крис вылил виски на землю, зашвырнул бутылку в кусты и посмотрел туда, где стоял незнакомец, но того уже не было.

Дрожа всем телом, Крис встал. Ледяного ветра как не бывало, тепло вновь окружало его. Нетвердыми ногами он поднялся по ступенькам в патио. Лора, высокая и стройная, стояла в дверях на фоне освещенной гостиной. Добрые глаза, нежная улыбка – бокал сладостного вина на стойке уютной ночи.

Крис осушил его залпом. Лора, увидев рассыпанную картошку, засмеялась и вышла помочь.

– Потом, – сказал он и поцеловал ее – не робко, как тогда в Фолс, а жадно. Так целует жену мужчина, осознав внезапно, как много она для него значит.

Она посмотрела ему в глаза и сказала со своей милой улыбкой:

– Да… картошка может и подождать.

Вожатый Криса переступил через бездну лет и возобновил свое странствие под холодными звездами. Успех ободрил его – быть может, он и свое прошлое сможет наконец изменить.

Восстанови в памяти обстановку, вспомни, что тогда чувствовал, и лишь потом открой дверь.

Весна. Таинственные небесные пастбища усеяны звездами. Я иду по извилистым улочкам. Ветерок приносит с полей аромат новых всходов, где-то в земляной печи печется маца. Передо мной вырастает храм, я вхожу и жду у каменного стола. Вот и первосвященник.

Первосвященник высыпал на стол кожаный кошелек.

– Сочти.

Он дрожащими пальцами пересчитал монеты. Они звякали, падая назад в кошелек. Сбросив туда последнюю, он затянул тесемки и спрятал кошель за пазуху.

– Ровно тридцать?

– Да. Тридцать.

– Значит, договорились?

Он кивнул в сотый, тысячный, миллионный раз.

– Да. Пойдем, я провожу вас к нему. Кого поцелую, того и берите. Он за городом, в Гефсиманском саду.

На реке Перевод Г. Весниной

Фаррел уже решил, что, кроме него, на этой Реке никого нет, и тут увидел девушку. Он плыл вниз по течению уже два дня, два – конечно же, по речному времени. Он не знал, откуда к нему пришло это знание, но почему-то был уверен, что время на Реке имеет очень мало общего с реальным. Здесь тоже были свои дни и ночи, и от рассвета до рассвета протекало двадцать четыре часа, но была неуловимая разница между тем, как он ощущал время раньше, и тем, как воспринимал его сейчас.

Девушка стояла у самой кромки воды и размахивала крошечным носовым платком; вероятно, хотела, чтобы он пристал к берегу. Фаррел с усилием вывел плот из плотного течения на мелководье и остановил в нескольких ярдах от берега, почти касаясь дна. Налег на шест, удерживая плот на месте, и вскинул на девушку вопросительный взгляд.

Вопреки ожиданиям, девушка была прехорошенькой. Хотя какой же ей быть, если она – плод его воображения? А если нет, то с чего он взял, будто и ей расхотелось жить накануне тридцатилетия? Только потому, что он сам устал от жизни, дожив до своих тридцати?

Коротко стриженные волосы девушки были почти такие же яркие, как подсвеченный полуденным солнцем песок, на котором она стояла; на переносице и по бокам точеного носика рассыпались нежные веснушки. Фаррел с одобрением отметил довольно высокую гибкую фигуру и голубые глаза.

– Нельзя ли мне присоединиться к вам? – спросила девушка, когда он приблизил к ней плот на расстояние всего нескольких ярдов. – Мой плот развалился сегодня ночью и уплыл вниз по реке; и вот уже с самого рассвета я иду вдоль берега. Вы – первый, кого я встретила.

Желтое платье девушки изрядно поистрепалось, да и легкие сандалии на ремешках, похоже, доживали последние дни.

– Пожалуйста, – сказал он. – Только вам придется пройти по воде, я не смогу подвести плот к самому берегу.

– Ничего страшного, – сказала девушка и вошла в воду – в этом месте она доходила ей почти до колен.

Фаррел помог незнакомке забраться на плот и, сильно оттолкнувшись шестом, вернул его в русло. Девушка тряхнула головой – так, словно когда-то у нее были длинные волосы, и она хотела, чтобы они развевались на ветру, позабыв о том, что отрезала их.

– Меня зовут Джил Николс, – сказала она. – Хотя не знаю – имеет ли это значение?

– Фаррел, – представился он. – Клиффорд Фаррел.