США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

К президенту в Конгрессе не прислушались. Не заставил себя долго ждать и ответ Клея. В письме своему другу, бывшему сенатору и директору Банка Кентукки Джону Криттендену (1787–1863) Клей пишет о своем чувстве разочарования правительственной политикой. «Эти люди ставят меня в оппозицию… как я могу участвовать в таком глупом курсе?» – возмущается Клей. Он критикует Монро за нейтралитет в делах Латинской Америки, провозглашенный 7 декабря в ежегодном послании, и считает одной из причин внешнеполитических неудач непременное желание ратифицировать договор. 29 января Клей в письмах Криттендену и Расселу уже четко формулирует свою позицию по испано-американским отношениям: 1) признание независимости Латинской Америки и 2) захват Техаса[619]. Именно эти меры в конечном итоге обеспечат и контроль над Флоридой. Клей опасался, что из-за миссурийских дебатов дело вряд ли дойдет до обсуждения договора[620]. Мы увидим, что опасения спикера не подтвердятся.

24 марта Клей вновь излагает Расселу свое видение положения дел с договором Адамса – Ониса. Он критикует идею Лаундса об оккупации Флориды как ведущую к войне и вновь говорит о претензиях на «Луизиану в ее полном объеме» и признании независимости стран Латинской Америки. Это, по его мнению, будет чувствительным ударом для Испании, но не даст повода к войне[621].

Ровно на следующий день после просьбы президента отложить обсуждение договора до следующей сессии Клей внес на рассмотрение нижней палаты две резолюции. Первая из них гласила: «Конституция Соединенных Штатов наделяет Конгресс полномочиями распоряжаться территорией, им принадлежащей; ни один договор, имеющий целью отчуждение любой ее части, не признается действительным без согласия Конгресса», – ее задачей было отстоять внешнеполитические полномочия нижней палаты[622].

Вторая резолюция носила более конкретный характер и утверждала, что «эквивалент, предложенный Испанией Соединенным Штатам в договоре, заключенном между ними в 22-й день февраля 1819 г., за ту часть Луизианы, что лежит к западу от Сабины, был несоразмерен; нецелесообразно передавать ее какой-либо иностранной державе или возобновлять вышеупомянутый договор»[623].

Обсуждение резолюций началось 3 апреля с обширной речи Клея, в которой он предложил свой план развития отношений с Испанией. Клей говорит о «двух системах политики», между которыми у администрации был выбор. Первая подразумевает невмешательство в дела южных соседей, вторая – немедленное признание независимых правительств Испанской Америки и оккупацию Техаса. Нератифицированный договор – плод первой системы, идущей в итоге на пользу Испании[624].

Обвиняя администрацию в недальновидности, Клей не считал, что Флорида должна быть первой целью американской политики. Ремини характеризует эти рассуждения Клея как «одно из самых ранних высказываний» о «предопределении судьбы»[625]. Клей патетически восклицал: «Мы стремимся к Флориде, или скорее – мы будем стремиться к Флориде, или – говоря еще точнее – мы не хотим, чтобы кто-то другой владел ею. Она не нужна нам для немедленного использования. Она занимает место в нашем воображении, и мы хотим завершить ею округление (arrondissement) нашей территории. Безусловно, она должна стать нашей. Так падает созревший плод. Флорида закрыта Алабамой и Джорджией и не может ускользнуть. Техас может. Получим ли мы Флориду сейчас или через пять-десять лет, не имеет значения, если ее не получит ни одна другая держава; а если любая держава предпримет такую попытку, существующий акт Конгресса уполномочивает президента предотвратить это»[626]. В другом месте, говоря о Техасе, Клей вновь высказывает схожие мысли, утверждая, что весь континент с течением времени будет в соответствии с волей Провидения полностью заселен. Вопрос же заключается лишь в том, какой народ заселит его[627].

Критика предложения президента отложить обсуждение договора из-за революционных событий в Испании основана на утверждении, что слабость королевской власти необходимо как раз использовать. Клей вспоминает, что оккупация части Западной Флориды между реками Миссисипи и Пердидо (эти земли вошли в состав территории Миссисипи) была связана с ослаблением Испании в ходе наполеоновских войн. Более того, поддержка договора нанесет ущерб борьбе Латинской Америки и самой Испании за свободу против Фердинанда VII.