США. Полная история страны

Владимир Козьмич Зворыкин тоже был русским. Он родился в 1889 году в старинном городе Муроме в семье купца первой гильдии Козьмы Алексеевича Зворыкина, который торговал хлебом, владел пароходами и был председателем Муромского общественного банка.

Учась в Муромском реальном училище, Владимир Зворыкин с 12-летнего возраста бывал на пароходах и в конторе отца, привыкал к необходимой для успешной работы организованности, контролировал графики прибытия и отбытия судов, но больше всего он полюбил заниматься ремонтом вышедшего из строя электрооборудования.

Окончив реальное училище, он в 1906 году поступил в Петербургский университет, но затем по совету отца перевелся в Петербургский Технологический институт. Будущее показало, что это решение было правильным.

В 1912 году Владимир Зворыкин окончил Технологический институт, получив диплом инженера-электрика с отличием, а это в то время давало право поехать на научную стажировку в одну из европейских лабораторий. Отец настаивал на возвращении сына в Муром в надежде на вовлечение его в свое дело. Но 23-летнего Владимира такая перспектива уже не устраивала – его влекла серьезная наука. И он решил продолжить образование в Париже. Потом он поехал учиться в Германию, но занятия там пришлось неожиданно прервать: началась Первая мировая война.

После революции Владимир Козьмич был арестован и брошен в тюрьму. Чудом избежав смерти, он добрался до Архангельска, оккупированного войсками Антанты. Затем, сделав остановки в Норвегии, Дании и Англии, он накануне 1919 года добрался до США. Америка давно привлекала молодого инженера: он понимал, что именно здесь он сможет продолжить свое любимое дело.

Обосноваться в Нью-Йорке на первых порах Владимиру Зворыкину помог русский посол Б.А.Бахметьев – сам известный ученый в области гидродинамики, учившийся в Петербургском институте инженеров путей сообщения и в Цюрихском политехническом институте, а в 1911 году защитивший докторскую диссертацию.

Получить работу в исследовательской лаборатории вообще поначалу показалось невозможным. Наконец русскому эмигранту дали возможность попробовать свои силы в компании «Westinghouse Electric» в Питтсбурге. С головой уйдя в эксперименты, Владимир Козьмич принялся за реализацию давно вынашиваемых идей электронного телевидения. К 1923 году он создал телевизионное устройство, основой которого являлась оригинальная передающая трубка с мозаичным фотокодом. Возможности разработанной аппаратуры были, однако, еще очень ограниченными.

Демонстрация устройства не произвела большого впечатления на руководство компании, а русский изобретатель получил указание «заняться чем-нибудь более полезным».

Зворыкину пришлось подчиниться, но чуть ли не подпольно он продолжал работать над увлекавшими его идеями и в 1929 году запатентовал кинескоп диагональю в 9,5 дюймов (примерно 24 см) – приемную электронно-лучевую трубку, основные черты которой сохранились до сих пор в телевизионных приемниках.

В 1924 году он стал гражданином США, а через два года защитил докторскую диссертацию в Питтсбургском университете.

В 1929 году Владимиру Козьмичу очень повезло: он встретил человека, который сразу же оценил перспективность работ русского инженера-изобретателя. Этим человеком был Дэвид Сарнов, еще один выходец из России, а в то время – генеральный менеджер компании «Radio Corporation of America». Его компания процветала. Особым спросом пользовались ее «музыкальные ящики», то есть приемники, позволявшие вести прием без наружной антенны (за три года компания продала свыше миллиона таких радиоприемников).

Демонстрация была маловпечатляющей, передаваемое изображение представляло собой крест. В приемной катодной трубки был виден тот же крест, только менее контрастный и резкий. Пока это походило не на телевидение, а на «еле-еле видение».

ВЛАДИМИР ЗВОРЫКИН

Теперь Дэвидом Сарновым полностью завладело новое увлечение – телевидение. Познакомившись с Владимиром Зворыкиным, он сделал его начальником лаборатории электроники в отделении своей компании в Камдене (затем в Принстоне, штат Нью-Джерси).

– Что потребуется, чтобы превратить вашу разработку в средство телевизионного вещания для массовой аудитории? – спросил Дэвид Сарнов уже при первой встрече.

– Сто тысяч долларов и два года работы, – таким был ответ Зворыкина.

На самом деле последующая работа оказалась значительно более масштабной. Впоследствии Дэвид Сарнов не раз отмечал, что реальные затраты по организации системы телевидения в США оказались как минимум в 30 раз больше цифры, названной автором иконоскопа.