СССР и Второй фронт

В связи с данными французской разведки о скрытой подготовке Германии к новой войне во Франции появился мобилизационный план A, согласно которому Третья республика должна была быть готовой выставить на фронте 80 дивизий, несмотря на то, что Германия имела только 7 дивизий рейхсвера, практически лишенных танков и тяжелой артиллерии. Однако были «фрайкоры», которых Париж и опасался. Численность польской армии было запланировано довести до 50 дивизий. Окончательно этот план был сформулирован в 1926 г.[228] В конце 1920-х гг. Францию охватила волна пацифизма, возникли примерно 200 антивоенных организаций, выступавших за примирение с немцами. За примирение выступал влиятельный политик и министр иностранных дел с 1925 г. Аристид Бриан, который был также известен в качестве ярого противника СССР. Правда, французские военные не поспевали за идеями МИДа, поэтому в 1927 г. П. Петен подготовил план подвижной стратегической обороны, согласно которому французские войска должны были встретить немцев на территории Бельгии. Этот план будет существовать до 1936 г., пока король Бельгии Леопольд III не объявит о строгом нейтралитете своей страны, однако такая позиция Бельгии будет сохраняться сравнительно недолго.

В 1927–1928 гг. во Франции прошла военная реформа, направленная на сокращение ее вооруженных сил. В 1930–1934 гг. Франция страдала от Великой депрессии, поэтому ее обществу было не до подготовки к войне. Правда, в 1929 г., практически в канун экономического кризиса, парламент Франции выделил на строительство линии Мажино 3 миллиарда франков. Почему 1929 год? Дискуссия о строительстве систем укреплений на национальных границах велась во Франции с 1919 г., но в 1920-е гг. значительным влиянием в военных и политических кругах пользовался Ф. Фош, который выдвинул стратегию подвижной обороны и наступления вплоть до Рейна, как единственного эффективного средства защиты Франции от германской агрессии[229]. В 1929 г. великого маршала не стало, а с 1928 г. его авторитет, как стратега, стал снижаться.

Вместе с тем, пока во Франции велись дискуссии о том, угрожает ли ей Германия или нет, жизнь в стране текла практически до удара по ней Великой депрессии на рубеже 1930–1931 гг. легко. Элиту заботили больше прибыли от трансатлантической торговли, чем строительство своей оборонной промышленности. К 1930 г. 15 % своего национального богатства французы инвестировали в зарубежные активы, что на 3 % меньше, чем у Британской империи, но дело в том, что английский капитал инвестировал в колонии и доминионы, что также ослабляло промышленность метрополии, но все-таки имело и положительный эффект – англичане к 1939 г. создали внешнюю промышленность (в основном добывающую), которая была значительно отдалена от потенциальных противников их империи (Южная Африка оказалась практически неуязвимой для государств Оси, хотя попытки проникнуть туда делались итальянцами). США инвестировали за рубеж с конца Первой мировой войны до обострения Великой депрессии примерно 4 % своего национального богатства, что создало для американской оборонной промышленности условия для развертывания в 1939–1942 гг., так как капитал оставался преимущественно в стране на протяжении «золотых двадцатых».

Были ли 1920-е гг. действительно «золотыми» для европейцев? Рост французского промышленной продукции составил в 1913–1929 гг. 38 % против 13 % у Германии, в основном за счет военных заказов в период Первой мировой войны, но также и за счет присоединения Эльзаса-Лотарингии. В период с 1890 по 1913 г. рост промышленной продукции составил 79 % во Франции и 148 % в Германии. Очевидно, французский и немецкий капиталы сдали свои позиции после Первой мировой войны. Чтобы расплатиться за военные долги, французы были вынуждены (макроэкономический закон) больше экспортировать в 1920-е гг., в 1929 г. французский экспорт достиг за весь межвоенный период рекордной отметки – 1 230 000 000 долларов США, но отстал почти в два раза от германского экспорта в том же году – 2 340 000 000 долларов[230]. Объяснение тому простое: Германии надо было расплачиваться по репарациям, что они могли сделать в основном за счет наращивания экспорта. Таким образом, часть экспортной выручки немецких фирм потом перетекала во французские банки.

Любой Центральный банк является кредитором последней инстанции. И в «золотые двадцатые» Банк Франции резко увеличил свои активы за счет притоков в страну денег от репараций с Германии и от внешней торговли. На обломках империй возникло несколько государств, которые нуждались в промышленной продукции, в Польше, Чехословакии, Югославии и других странах начались свои «золотые двадцатые», они избавились от содержания аппаратов старых империй, присвоив при этом немалые объемы собственности подданных и структур этих империй. Эти новые государства предъявляли на мировом рынке повышенный спрос на промышленную продукцию.