СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

Это Заявление, при всей своей политической значимости и важности, подписавшие его стороны ни к чему не обязывало. Но все же, оно нацеливало на дальнейшее взаимодействие по стратегическим вопросам, направленным на ядерное разоружение. Именно поэтому в ходе подготовки Заявления шли серьезные трения между делегациями. «После длительных дискуссий, затянувшихся далеко за полночь, — пишут С. Ф. Ахромеев и Г. М. Корниенко, — американская сторона согласилась включить в совместное заявление и положение, воспроизводящее советско-американское заявление от 8 января 1985 года, относительно предмета и целей женевских переговоров: предотвратить гонку вооружений в космосе и прекратить ее на Земле, ограничить и сократить ядерные вооружения и укрепить стратегическую стабильность»[2001]. Это можно считать серьезным успехом советской делегации, ибо пусть на уровне слов, но американцев впервые удалось заставить увязать разоружение на Земле с отказом от переноса гонки вооружений в космическое пространство.

Но взамен они добились уступок и от Горбачева, который был готов на них идти. Член советской делегации, первый заместитель министра иностранных дел Г. М. Корниенко, представитель школы А. А. Громыко, проявлял большую осторожность. Раздраженный Шульц кричал: «Разве можно достичь каких-либо результатов с такими людьми?!», показывая в сторону Корниенко, — вспоминает начальник охраны Горбачева В. Т. Медведев. — «А в чем дело?» — спросил Горбачев. Подошел Корниенко, который, как выяснилось, не соглашался поправить какую-то незначительную фразу[2002].

Этот эпизод отложился в воспоминаниях, как Горбачева, так и Рейгана. Горбачев об этом написал так: «Появляются переговорщики, докладывает Корниенко. Шульц резко реагирует на слова нашего замминистра, между ними завязывается перепалка…»[2003]. У Рейгана об этом эпизоде мы находим следующее: «Делайте так, как мы говорили», — показывая тем самым, что он (Горбачев — М. П.) человек уверенный в себе и в своей власти[2004]. «Горбачев тут же сказал Шульцу, что согласен с предложением американской стороны. А после выговорил Корниенко, что в важных вопросах нельзя заниматься крючкотворством, что одно не существенное слово может погубить серьезное дело», — пишет В. Т. Медведев[2005].

Встреча в Женеве положила начало диалогу между СССР и США. С этого времени отношения между двумя сверхдержавами не ухудшались, а наоборот, имели тенденцию к улучшению. Однако достигаться все это будет в немалой степени за счет односторонних уступок, на которые нередко шел Горбачев. Советско-американский диалог все больше и больше проходил при главенствующей роли США.

Сразу после Женевы руководители обоих государств в своих внутренних оценках были далеки от оптимизма и констатировали, что позиции сторон остались неизменными. На закрытом совещании первых секретарей ЦК компартий союзных республик, обкомов и крайкомов, Горбачев, касаясь вопросов внешней политики, говорил: «Р. Рейган маневрирует, он порождение ВПК, самого правого, реакционного крыла. Суть его мышления не изменилась. Но наш нажим, сила, мировое общественное мнение оказывают на него влияние. Он вынужден пойти навстречу. Для него это важно и потому, что в США дело идет к выборам… Коренных изменений в отношениях с ними (США — М. П.) не произошло, хорошего от них ждать нечего. Военное противостояние сохраняется. Вывод: партийные организации должны крепко держать в своих руках оборонные дела. В народе есть сомнение: не обманут ли нас США? То есть нужна и сила, укрепление обороны. Это для нас „святая святых…“»[2006].

Без какого-либо оптимизма оценивал итоги саммита и Рейган, который в послании Конгрессу США отмечал: «Соединенные Штаты не могут позволить себе иметь иллюзий в отношении Советской России. Мы не можем утверждать, что их идеология и цели будут меняться».