СССР: социализм – преданная цивилизация

М. Горбачев был обречен, если бы не начал действовать по защите собственной системы. Главное требование населения всех без исключения стран, в том числе и населения собственной страны, которое он старался не замечать, заключалось в том, что собственные производительные силы в лице инженерно-технических и научно-технических кадров не получали достаточной материальной стимуляции, в сравнении со вкладом в производство продукта или в предоставление услуги. Все было на грани срыва, и необходима была команда для защиты идеи, именно идеи, но ее не было.

В момент начала развала, когда Европа начала выходить из подчинения Москвы, вооруженные силы СССР, вместо наступательного авангарда или тарана, оказались в ловушке – порядка двух миллионов человек, дислоцированных на базах в Германии, в Чехии, в Польше и в Прибалтике, оказались в ловушке, из которой выход был один – отступление.

М. Горбачев при проведении своих реформ (и не зря другой, который провел их несколько раз успешно – Дэн Сяо Пин, – назвал его «идиотом») командовал не страной, а регионом, и необходимость принятия глобальных решений для него была недоступна как форма мышления большими категориями, где основной ценностью или стимулом являлась бы если и не идея, то безопасность и развитие собственного населения, как удерживающий фактор от необдуманных действий. Он бездумно терял влияние на половину мира, не говоря уже о собственной стране.

Начало двух абсолютно ошибочных реформ, половинчатых, слабых и непонятных, положило начало разрушению без возможности восстановления или сохранения хоть каких-то позиций.

Под давлением внешних сил с требованием демократии, и только после начала переговоров об условиях, в данном случае – сдачи или капитуляции, М. Горбачев объявляет о гласности, и тогда все заголосили. Я всегда привожу это сравнение, что он получил, и что можно было рассчитать, что он получит, потому что он родился в деревне, где если одна собака залает, то начинают лаять все. Возможно, он думал, что это на время отвлечет массы от проблем или от него, если бы он не начал такие же реформы в экономике.

Объявление о работе хозрасчетных предприятий и возможность несмелого вхождения в рынок, или организация собственного рынка на территории СССР, позволили получать нелегальные доходы, а уже получаемые в некоторых республиках – превратить в легальные. В то же время появилась возможность у управления различных уровней от использования оборудования и тому подобного часть дополнительных доходов получать от арендаторов, или тех же рабочих, которые работали в дополнительное время. Управление предприятий и администраций, а также банков получило возможность дополнительных доходов в виде отчислений от сделок, а также от реализации продукции, и они стали продаваться.

Объявление кооперации в 1988 году, а также возможности ведения внешнеторговой деятельности, создали возможность перевода предприятий, финансов, сырьевых ресурсов и тому подобного в собственность административного и хозяйственного управления – имеется в виду, в личную собственность. И если система становления таких отношений в Закавказских и Среднеазиатских республиках ранее устанавливалась годами, то здесь она протекала бурно и практически легально.

Все, что требовалось – это найти лиц, достаточно доверенных, на которых потом переписывались ресурсы или возможности аппаратом управления. Многим было ясно, что наступает конец СССР как страны, попытка спасти ее с устранением М. Горбачева или смещением его не увенчалась успехом, и этому способствовал тот, кто спас М. Горбачева, потому что он не хотел СССР, он хотел убрать не только М. Горбачева, а всю систему управления СССР, потому что они стояли над ним, и это был Б. Ельцин.

Б. Ельцин – второй оформитель во главе государства

Как только были открыты экономические границы, страна СССР потенциально закончила свое существование. С потерей Восточной Европы М. Горбачев терял и СССР. Дело в том, что ни те, которые пытались сохранить СССР, и ни те, которые пытались разрушить – ни один из них не выдвигал реальной задачи становления государства, и все, что происходило, было построено на эмоциях, и часто – на национальных эмоциях. Сыграла важную роль недооценка интеллигенции, или ИТР и научно технических кадров, у которых потенциальное возмущение выливалось в собственную переоценку своих знаний и навыков, а также возможностей. Но это была та пища, за которую они были согласны продать себя, и эта ложная оценка всех национальных интеллигенций усиленно поддерживалась, в том числе и деньгами уже имеющихся кооператоров, а также более крупных организаций, которые перевели на свои счета гигантские суммы в их понимании тогда. Перспектива и возможность захватить власть, убрав главенствующую систему контроля в лице правительства СССР и контролирующих структур, и взять все остальное было более чем заманчиво.