Читаем СССР: страна, созданная пропагандой полностью

И еще одно его замечание, вероятно, даже более важное, чем первое: «Вы говорите: где артисты разговорного жанра? А я вас спрошу: где зритель?.. Нет слушателя-героя: активного, со своей позицией. Два поколения зрителей как минимум мы потеряли». Получается, что исчез зритель, а хохот в зале превратился в гогот этого другого зрителя.

Практически об этом же говорит и Д. Быков, который несколько скептически настроен в отношении современных анекдотов: «Народное чувство юмора в силу этого представляется мне довольно рабским, потому что сегодняшний народ шутит только над тем, над чем ему разрешили смеяться» [6]. Хотя анекдоты, честно говоря, бывают достаточно ядовитыми (см., например, выборку из 4142 анекдота о Путине, причем некоторые из них явно не созданы «народом» [7]). Это такой же быстрый вариант реагирования, который проходит по альтернативной информационной сети, которая не контролируется государством.

Советский анекдот странным образом все же мог противостоять моноинформационному потоку, формируемому советской пропагандой и цензурой. Противостояние оказывалось возможным из-за информационной активности людей: анекдоты распространялись даже тогда, когда в довоенное время за это арестовывали. Но всегда это были дисперсные коммуникации, исходящие от отдельных индивидов, которые могли сливаться в невидимый мощный поток.

Сталинская система сначала уничтожила оппозицию в виде основных ее лидеров, ядро которой составляли Троцкий, Каменев, Зиновьев, Бухарин и Рыков [8]. Потом принялись за остальных, тогда под арест стали попадать и «анекдотчики» [9].

Сама эта стихия тоже отражена во многих анекдотах:

– Товарищ Сталин, а какое у вас хобби? – Я люблю собирать анекдоты про себя. – И много уже собрали? – Два c половиной лагеря;

– Судья хохочет: «Анекдот слышал, ужасно смешной!». – «Так расскажи!» – «Не могу, я за него только что десять лет дал»;

– «Что такое уцененный анекдот?» – «Это анекдот, за который раньше давали десять лет, а теперь только три»;

– В тюремной камере. «За что сидишь?» – «Рассказал анекдот». – «А ты?» – «Слушал анекдот». – «А ты?» – «За лень посадили!» – «???» – «Был я на вечеринке, а там один рассказал политический анекдот. Иду домой и думаю: сейчас, что ли, пойти донести или завтра утром? Ладно, думаю, утром успеется. Ночью забрали!»

Возникла даже соответствующая статья для анекдотчиков 58.10 «Антисоветская агитация и пропаганда» ([10], см. также [11]). Кстати, название этой статьи очень напоминает тематику научных работ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное