СССР. Зловещие тайны великой эпохи

-После двухгодичной инвалидности, вызванной травмой, полученной в юности, и из-за чего меня, собственно, и не мобилизовали в действующую армию, по окончании строительного техникума, в 1944 году, - вспоминает Алексей Фомич, - обретя специальность техника-строителя и не найдя работы в родном городе, решил поступить в автотехническое училище. Комиссию прошел по всем параметрам но... с начала жизни меня постоянно преследуют непредвиденные обстоятельства: неожиданно был вызван в местное МВД, где и получил распределение на... Север. Отбирали нас для работы и не спрашивали согласия, мы шутили тогда - «добровольно-невольным способом»: «му-2 в оглоблях». Одним из документов, оставшихся с тех далеких времен, является моя трудовая книжка, первая запись в которой гласит:

«Управление строительства железных рудников МВД СССР. 01.09.1944 г., должность... старший десятник...» Подобная вакансия аналогична нынешнему мастеру-строителю.

Алексей Фомич вспоминает об очень хорошем человеке, благодаря вмешательству которого стало возможным вырваться из гулаговского кошмара: это начальник строительства четырежды (!!) герой Соцтруда, генерал-полковник Михаил Михайлович Царевский.

Познакомился с генералом по воле случая: бригада, которой руководил молодой десятник, тянула дорогу к руднику через горы, но... на одном из участков, размеченного под дорогу, прямо посередине, шумела пушистой кроной гигантская сосна.

- В три или четыре обхвата! - восторгается Алексей Фомич. - Никак не меньше! Мои работяги даже загрустили, задумались, говорят: погоди, начальник, давай покурим и во время перекура полюбуемся напоследок таежной красавицей. Я не стал возражать, присел на пенек, закурил... Вдруг сообщают: на участок едет сам Царевский! Мы растерялись, едва успели повскакать, окурки побросали, вытянулись во фрунт, стоим, глазами лупаем. Подъезжает «студик» - Михаил Михайлович не признавал легковых автомобилей, всегда по стройке на грузовиках мотался. Подходит, здоровается и, показав на сосну, спрашивает: что, мужики, жалко? Те отвечают: жалко, Михал Михалыч! Генерал папиросами нас угостил, закурил сам и отвечает: ладно, парни, не вправе мы красоту губить, давайте оставим... Мужики в ответ: как же эдак-то? Он говорит: сошлитесь на меня, скажите, Царевский не велел... Как с дорогой быть? Обогните красавицу с двух сторон и пускай себе растет... Уезжая, подозвал меня, поинтересовался «как служба, сынок», я подобрался весь, глазами генерала ем, говорю, жалоб нет, он тогда и попросил: пригляди за «крестницей», если что, звони! Увидев, как растерялся, успокоил: «Нам, старшим, жизнь несладкая досталась, если у вас, молодых, в душе тепла и красоты не останется - выходит, мы, старики, свои годы впустую потратили!» Сказал так и уехал... С тех пор, кто не проезжает, любуется: стоит она посреди дороги, громадина в четыре обхвата, и называют ее сосной Царевского...

Спустя год неумолимая судьба свела нас вновь: в лагере, где я работал, произошел случай, описываемый ниже и послуживший последней каплей, переполнившей чашу терпения, явившись основной причиной моего преждевременного перевода. Подав заявление с просьбой отпустить меня и выслушав контраргументы начальства, я... объявил голодовку! Вскоре получил вызов к самому... Михаилу Михайловичу и очень испугался, а когда в его кабинет входил - думал, кондрашка хватит, ей-богу, но... Генерал вспомнил нашу встречу и поинтересовался, как там красавица поживает... Михал Михалыч оказался чудесным психологом, и... за разговорами про погоду и быт, когда я немного отошел, он стал убеждать меня: не можем мы тебя отпустить, ты должен отработать четыре года. Пришлось признаться: не могу здесь больше! Почему? Потрясен произошедшем в лагере, да и вряд ли когда забуду! Не перебивая, очень внимательно генерал выслушал и... предложил переместиться по должности, пообещал: скоро начинается крупная стройка в Подмосковье, если не против, возьму с собой. По рукам?

Конечно, я согласился и потом работал (вторая запись в трудовой: 05.07.1946 г.: «Перемещен техником по технике безопасности»; следующая:число неразборчиво, 09.1946 г.:

«Перемещен на должность техника-чертежника»). Позже, когда пришел срок, в моей трудовой появилась четвертая запись: «08.10.1947 г. «Откомандирован в ПР\863 город Москва...» (подпись в трудовой книжке: зам. нач. отдела кадров, Упр. строительства железных рудников, МВД СССР, капитан Веселыгин и печать).

Дальше? Работал под Москвой, в местечке под названием Шарапова Охота, правда, люди назвали его по-другому: «Ошарашина Охота» - почему? Знающие утверждали: в лесах тех никто и никогда не слышал птичьего пения, словно птицы не жили там, не свивали гнезд и

не выводили потомства. Предположу, по вине каких-либо секретных объектов, связанных с атомными исследованиями...

Лагерная пыль Полярного Урала