Ссыльный край

Но к хлебосольным староверам прохожие заходить не стали, надо было торопиться, а перекусить и на ходу можно. Уже стемнело, и на небе появились первые звёзды. Сразу от поселения староверов путники стали переходить Енисей. Это по краям берегов лёд был ровный, а остальная часть реки была сильно заторошена. Когда лёд вставал, плывущие льдины под напором течения сталкивались, громоздясь друг на друга, да так и останавливались замерзшими в самых различных позах. Снег ещё не успел заровнять все пазухи и неровности, поэтому на лыжах здесь было уже не пройти. Держа их в руках, приходилось залазить на льдины, скатываться с другой стороны обратно, перепрыгивать какие-то ямы, обходить высокие торосы. Первое время Николай шёл рядом, стараясь помочь учительнице, где поддержит, где руку подаст. Однако, вскоре она направила его вперёд, сказав, что справится сама. Перед глазами маячил большой мешок Николая, Ирина Михайловна шла следом, быстро перебирая ногами. Этот парень нравился ей своей решительностью, постоянным вниманием и желанием помочь. Казалось, что для него нет в жизни непреодолимых препятствий, он всегда себя чувствовал легко и непринуждённо. Это в школе, в незнакомой для себя обстановке, он выглядел смущённо и, как ей показалось, даже краснел. Здесь же он преобразился, легко разговаривал с девушкой, запросто помогал подняться, если она падала в снег.

Перейдя Енисей, путники снова пошли спокойно по ровной, хорошо заметной при лунном свете лыжне. Николай не мог долго идти молча, поравнялся с учительницей и заговорил.

– Половину пути мы с тобой прошли, сейчас пойдём мимо островов. Впереди виднеется остров Тётка, весь заросший тальником, на его песчаные косы любят садиться на отдых осенью перелётные гуси. Затем идёт остров Дядя, он уже покрыт тёмнохвойным лесом, так там есть озёра, в которых ловится столько карасей, что их не возможно всех вынести по тайге. Потом будет два Индыгина, Верхний и Нижний, их разделяет маленькая проточка с быстрым течением, затем пойдёт остров Ермаков, это уже наши родные места, от него там останется всего пять километров.

Ветер совсем стих, а мороз стал усиливаться, зато идти стало легче, лыжи лучше скользили. Николай легко шагал по своей старой лыжне, здесь не надо концентрировать внимание, как в тайге, в каком направлении идёшь, сколько прошёл и как потом выходить. График его проверки ловушек сбился, завтра же надо уходить в тайгу. В очередной раз оглянувшись, Николай увидел, что его спутница заметно отстала. Он сделал шаг в сторону и подождал её, девушка сильно прихрамывала.

– Ирина Михайловна, что случилось, ногу подвернула?

– Не, кажется, натёрла.

Николай скинул с плеч мешок и, указав на него головой, скомандовал.

– Садись.

Он снял с её ноги сначала лыжу, потом валенок и шерстяной носок.

– Да, мозоль ты натёрла, ранка небольшая, но весьма не приятная. Кто же в одних носках в такую дорогу идёт, портянки надо наматывать. Давай, доставай что-нибудь из своих вещей, надо портянки сделать.

– Нет ничего у меня в вещах, что бы подошло на портянки.

– Что ж, тогда рубаху с себя сниму и разрежу, долго нам сидеть сейчас никак нельзя, мы горячие, потные, а мороз градусов около двадцати пяти, быстро прохватит.

– Подожди Николай, не раздевайся, у меня полотенце есть.

Из полотенца получились две аккуратные тёплые портянки, которые Николай ловко и быстро накрутил на ноги девушке.

– Далеко ты с такой мозолью не уйдёшь, к Долматовне возвращаться, снова через Енисей переходить, не выдержишь ты. Придётся нам с тобой в зимовье переночевать, здесь, через пару километров зимовьё есть, как раз напротив Дяди, наши, осиновские частенько там ночуют, когда в дороге что-нибудь случается, или с ребятишками идут.

Ирина Михайловна старалась идти дальше в прежнем темпе, но видно было, что мозоль на ноге причиняла ей боль и сильно сковывала движения.

В зимовье было тесно, темно и неуютно. Усадив девушку на топчан и, сбросив с плеч мешок, Николай наколол дров, быстро растопил печку и поставил на неё котелок со снегом.

– Ну вот, минут через двадцать можно будет и раздеваться, вся одежда мокрая на нас надо будет хорошенько просушиться. Двадцать пять километров мы прошли, осталось совсем немного. Сейчас нагреется в избушке, посмотрим, что делать с твоей раной, чтобы завтра ты смогла идти.

– А где я буду в деревне жить?

– У нас в последние годы все учительницы у тёти Груни живут. Дом большой, живут они вдвоём с мужем, хозяйка она отменная, всегда в доме всё чистенько и готовит она хорошо, сегодня, поди, и поджидает она тебя. Вся деревня знает, что я за учительницей пошёл, а вот привести тебя сегодня не смог.

Сухие дрова быстро нагревали зимовьё. За печкой в стену были набиты гвозди для просушки одежды и Николай повесил туда куртку, платок, шаль, рукавицы и валенки учительницы. Затем он зажёг лучину и стал внимательно рассматривать рану на её ноге.

– Ой, мне щекотно.

– Ничего, терпи, нам надо определиться, что делать с травмой.

– Может она за ночь заживёт?