Ссыльный край

– Сколько? – Иваныч не мигая смотрел прямо в глаза своему собеседнику.

– Ну, лодка большая, груза много, похоже, что и груз ценный там у вас, сами понимаете.

– Сколько? – Повторил свой вопрос Иваныч.

– Ну, я так думаю, рублей бы этак сто нам бы и хватило.

– Донат, сто рублей, это большие деньги, слишком много хочешь заработать на чужой беде, давай хотя бы пятьдесят, это очень весомой добавкой будет к твоей пенсии.

– Что ж, пятьдесят, так пятьдесят.

– Только сначала мы заберём лодку, потом отдадим деньги.

Максиму было очень стыдно за себя и за своего напарника, он никак не ожидал, что Донат Григорьевич так поведёт себя с незнакомыми людьми, ведь в таких случаях принято помогать друг другу, а не вымогать деньги.

Из-за острова, огибая мыс, медленно выплыла моторная лодка, тащившая на буксире грузовую. Подъехав к стоянке, они остановились и Иваныч стал крепить обе лодки рядом, борт к борту, так управлять на ходу ими было легче, а Николай быстрым шагом стал подниматься на угор.

– Вот что я вам скажу мужики, вообще-то наши так не делают, ни в тайге, ни на реке. Здесь помогать друг другу надо, а вы поступили по свински, зарабатываете на чужой беде, тайга, да и река тоже обычно не прощают этого таким людям. Мы же ведь целые сутки из-за вас потеряли, сколько же теперь нам наш плот догонять надо.

Он окинул сидящих у костра презрительным взглядом, потом безнадёжно взмахнул в их сторону рукой и пошёл к спуску. Донат Григорьевич не выдержал.

– А деньги?

– Эх, мужики, ничего вы не поняли, настучать бы вам обоим по сопатке, да рука не поднимается – один старый, другой малый.

Они смотрели вслед удаляющимся от берега двум сцепленным лодкам, на душе у Максима было противно и пакостно, захотелось скорее уехать обратно домой к своим родителям. Донат Григорьевич же снова успокоился и даже разговорился.

– Эх, не получилась прибавка к пенсии ёлкимоталки, что ж, не жили богато – неча начинать. Больше нам здесь нечего делать Максим, пора ехать обратно. Разгружу я свою неопробованную машинку у вас, зачем с собой возить лишний груз и поеду на Ягодный. Это место такое повыше Зотино есть, когда я к вам ехал, останавливался там, брусника вроде есть, клюква тоже, места маломало знаю, бывал там ране, простою пару недель, ягод поберу, а потом приткнусь к какой-нибудь самоходке и домой, за ведро ягоды довезут.

В ссыльный край

Посвящаю своей жене Галине, надёжному и преданному другу по жизни…

Она стояла на прогулочной палубе пассажирского теплохода, идущего по расписанию на север, и вглядывалась в далёкий расплывчатый горизонт. Она впервые плыла по Енисею, точнее сказать вообще никогда раньше не плавала на теплоходах, и ей здесь всё было занимательно и интересно. Чем дальше удалялись от Красноярска, тем шире становилась река и, когда выплывали на ровные, спокойные плёса, то на горизонте вообще не видно было земли, вода там сразу же соприкасалась с небом, а берега становились маленькими, едва заметными в голубоватой расплывчатой дымке. Интересно было наблюдать за мелькающими мимо бортов теплохода бакенами, причём, справа проплывали красные бакена, а слева белые, вернее теплоход проплывал мимо них, а бакена оставались на месте, указывая штурманам и капитанам на препятствия на реке, опасные для судоходства.

Дул встречный северный ветер и стоять на палубе было холодно, поэтому она иногда уходила по палубе на борт или на корму, но на носовой части стоять было интересней, здесь было видно, что находится впереди и как теплоход, идя по фарватеру, плавно огибает камни, косы и расходится со встречными судами. Иногда теплоходы, поравнявшись друг с другом, давали короткие гудки, очевидно здороваясь, так же, как это принято у знакомых людей при встречах. Она даже и не предполагала, что на Енисее может быть так холодно, у них, в Забайкалье, откуда она выехала, было ещё по-летнему тепло, хотя и начался уже сентябрь. Тёплые вещи все остались в Красноярске, в общежитии, с собой была-то лишь одна лёгкая дорожная сумка с самыми необходимыми вещами на несколько дней.