Ссыльный край

С берега послышался свист и наш гость заторопился.

– Колька шпонку заменил, надо ехать дале. Ежели кто может проезжать мимо будет, так вы уж поспрашивайте про нашу лодку, может, видел кто её.

Это был кряжистый, среднего роста человек, около пятидесяти лет, со щетиной недельной давности на щеках и подбородке, волевым взглядом, одетый в длинный тёмно-зелёный плащ поверх фуфайки, с накинутым на голову капюшоном, торчавшим вверх острым углом. Оставшиеся на угоре смотрели, как быстро удалялась от них вдоль травы в сторону Ворогово моторная лодка.

– Дядя Донат, а почему ты им не сказал, где ихняя лодка?

– Лодка не червонец, в карман не спрячешь, они же отсюда не уедут похоже, пока её не сыщут. Никуда не деться, придётся им показывать, где их лодка спрятана.

Как это часто бывает в сентябре, вскоре дождь успокоился и временами из пролетающих мимо туч выглядывало солнышко, ветер притих. Донат Григорьевич с Максимом съездили на другую сторону Енисея в кедровник, но шишки на кедрах совсем не было. Они переехали снова на Амбетов и зашли в лес, в глубь острова. Какой же чистый добротный здесь кедровый бор, по нему ходить одно удовольствие, но шишки не было и здесь, очевидно, год был не урожайный на кедровый орех. Донат Григорьевич был молчалив, его кажется не сильно и разочаровало отсутствие шишки в тайге, воспринял он это как должное. Максиму тоже разговаривать и расспрашивать напарника не хотелось, он чувствовал себя в такой ситуации очень неудобно и никак не мог понять, почему же Донат Григорьевич не показал мужикам, где находится их лодка.

Вечером они надёргали на удочку окуней прямо с лодки, закидывая снасти под глубокий обрыв, прямо перед гравийной отмелью, благо, что червей и удочки Максим взял с собой. Из окуней получилась прекрасная уха. Набор походной посуды у Доната Григорьевича был привезён с собой, здесь было даже то, что не у всякой хозяйки бывает и на кухне.

Утро выдалось довольно прохладным, также дул западный ветер, также тоскливо кричали гагары на другой стороне реки, временами моросил нудный холодный дождь. Из-под старенького ватного одеяла вылазить никак не хотелось, натянутый на борта брезент надёжно защищал путников от осенних осадков. Позавтракали снова ухой и снова сидели у костра, потягивая из кружек свежезаваренный чай.

– Что дядя Донат, домой нам надо подаваться?

– Может и надо, только лодку сначала придётся отдать мужикам, скоро они должны подъехать.

И правда, вскоре послышался звук лодочного мотора, и снова снизу к ним подъехала знакомая лодка со «Стрелой» на корме. На сей раз она осторожно, на малых оборотах объехала подводную косу и причалила к борту «Ионесси». На угор поднялись двое, Николай оказался рослым, ладно скроенным, с курчавой чёрной бородкой, мужиком. Подойдя к костру, он добродушным приятным голосом заговорил со своим напарником.

– Ну вот Иваныч, вчера тебя здесь чайком угощали, сегодня может и мне предложат.

Донат Григорьевич отреагировал сразу же.

– Да, да, конечно чаю нальём, давайте и ухи горяченькой отведайте, мы вчера с Максимом окуней прямо здесь, под косой надёргали, вкусная уха получилась.

Иваныч подсел к Донату Григорьевичу на старую валёжину, принесённую ими ещё вчера к костру, и спросил.

– Ну как, нашли шишку?

– Нету нынче шишки, видать зря мы сюда приехали – и на острове посмотрели, и на той стороне проверили, неурожайный видать нынче год. А вы как, не нашли свою пропажу?

Немного помолчав и прикурив от костра, Иваныч прямо посмотрел в глаза Донату Григорьевичу.

– Не нашли. Мы дважды уже объехали эти острова, хотя лодка не иголка в стогу сена, ни куда исчезнуть не должна, здесь она где-то, рядом. За эти сутки мы и людей-то никого на островах не видели, окромя вас, так что если и кто-то знает что-нибудь про нашу лодку, так это вы. – Они, вместе с Николаем не просто смотрели на Доната Григорьевича, они сверлили его глазами.

Тому сразу же сделалось как-то неуютно от такого пристального внимания, он засуетился, забегал глазами.

– Может что-то знаем, может, и не знаем, может, видели, а может и нет.

Иваныч бросил быстрый взгляд на Николая и тот, торопясь, стал спускаться к лодкам.

– Что ж, можно и ухи вашей попробовать, а то вторые сутки мотаемся в лодке, как бешеные собаки, одной сухомяткой питаемся.

Подошедший Николай протянул Иванычу бутылку водки, и тот разлил на троих по пол стакана. Максим видел, как после распитой бутылки мужики раскраснелись, разговорились, с удовольствием доедая остатки ухи. Потом вдруг все разом стихли и Иваныч резко сменил тему.

– Значит, говоришь Донат Григорьевич с Енисейска приехал, а мальчишка твой? Вороговский, ну и ладно, мы сами из Маклаково плывём, почитай, что земляки мы с тобой. Давай-ка говори Донат, что ты знашь про нашу лодку?

– Дак понимаете, на виду она была, а люди всякие ведь ездят, и не заметишь, как умыкнут чтонибудь, ёлки-моталки. Вот мы её и убрали с глаз подальше, намучились с парнем, насилу её из травы вытащили, да и охраняем её вот уже целые сутки, сами понимаете, это всё денег стоит, ёлкимоталки.