Стадия серых карликов

«И это называется: поездка к молодой защитнице?» — горько подумал Василий Филимонович, не очень-то обращая внимания на петушиный наскок сержанта — сходу пробует расколоть, наслышался о том, что можно слету взять на испуг, вот и попытал счастья салага. Под бдительным взглядом сержанта запустил руку в задний карман брюк — документов не было.

— Ты у меня в карманах рылся? — спросил Василий Филимонович.

— Не твое дело.

— Как это не мое дело? — повысил голос товарищ Триконь. — У меня в заднем кармане лежало служебное удостоверение — я участковый инспектор №-ского отделения милиции города Москвы.

— А почему — города? Заливай, я тебе покажу, я дознаюсь, кто ты такой. В твоих же интересах признаться сразу.

— А я и не скрываю: Триконь Василий Филимонович. («Удостоверение исчезло, если бы этот салага нашел его, он так бы со мной не говорил».)

— Триконь?! Да тебя же, бандюга, сегодня судить должны! Значит, ты угробил охрану и сбежал? Вот это да-а, — неизвестно почему протянул последний слог сержант: от удивления богатым уголовным прошлым задержанного или же собственной удаче — в схватке, с помощью местной общественности, лично задержал опаснейшего рецидивиста. Наверно, оболтусу, горько усмехнулся Василий Филимонович, в глазах рябит от строк указа о награждении орденом и еще, должно быть, сожалеет, что для полного счастья не хватает в нем в скобочках слова «посмертно».

— Сбежал, чтобы посчитаться с бульдозеристом, — с иронией сказал Василий Филимонович и вдруг смолк.

«Парватов, он же Рура, он же Икало, кличка Шакал, Юрий Серафимович, родился в Москве в 1948 году, неоднократно судимый, особо опасный преступник, совершил побег из мест заключения, убил двух милиционеров, завладел документами и скрылся… Волосы светло-русые, подбородок квадратный, раздвоенный, нос прямой, правильный, глаза серые, уши большие, прижатые к черепу, рост 178 сантиметров. Особые приметы: малозаметный шрам над левой бровью, родинка на правой щеке, возможны следы пулевого ранения в области шеи. Татуировки: Ленин и Сталин…», — как на телеграфе стучало в голове лучшего участкового лучшего отделения милиции города Москвы. Приметы совпадали, Шакал носит шарфик на шее, конечно же, среди бульдозеристов ох как модно носить в летнюю жару цветные шарфики! В драке он шарф потерял, и Василий Филимонович видел, как багровел шрам на затылке, когда Шакал пытался вырваться из его захвата.

— Срочно в отдел, к начальнику угрозыска! — командирским голосом приказал Триконь.

— Может, к самому начальнику горотдела? — насмешливо спросил сержант.

— Если ты протянешь хотя бы десять секунд, начальник угро тебе шею свернет, салага!

Когда они вышли в коридор, и хотя сержант сковал себя и Василия Филимоновича наручниками, навстречу им со стула поднялась девушка. Я все видела, он избивал вас зверски, запомните мою фамилию — Сторублева, да, у меня такая странная фамилия, но зато хорошо запоминается. Я живу и работаю в Больших Синяках, учительница… Спасибо, милая, ответил ей он, а сам подумал: вот уж поистине большие синяки!

Начальник угрозыска — красавец-кавказец с чернющими усами не поверил ни единому слову Василия Филимоновича, но сделал вид, что поверил. Участковый сказал, что его хорошо знает капитан Сучкарев, может подтвердить, но этот свидетель уехал вчера на рыбалку и до сих пор не вернулся. «Не замочил ли этот Сучкарева?» — подумал кавказец и даже чаю предложил для притупления бдительности уголовника. Приемчики у них, розыскников, такие, чтобы преступник пообмяк. Тогда Василий Филимонович попросил соединить его с начальником лучшего отделения милиции города Москвы. И через минуту услышал въявь:

— Подполковник Семиволосов слушает.

— Товарищ подполковник, здравия желаю. Докладывает старший лейтенант Триконь…

— Здравствуй, Вася! Как дела? Помог племяннику?

— Плохо. Меня задержали работники местного горотдела. Документы мои исчезли во время… ну… задержания опасного преступника…

— Неуверенно почему-то докладываешь. Какого преступника? Тебя, что ли?

— Меня приняли за опасного преступника, ну и уделали, еле пришел в себя. Подтвердите товарищу майору из местного угрозыска, что я никакой не преступник. Настоящий преступник сейчас донос на меня лепит в их дежурной части. Помните, товарищ подполковник, шесть лет назад, если точно то 23 мая 198. года, ориентировка пришла на Шакала: «Парватов, он же Рура, он же Икало…»?

— Конечно, помню, Василий Филимонович! Как же не помнить.

— Попросите передать эту ориентировку в шарашенский горотдел.

— Я тебя не за беглым бандитом посылал, а по твоему личному делу. Выкручивайся. Дай трубку майору.

Красавец-майор, слушая любимого начальника, качал головой и цокал от удивления, с кавказской гордостью отверг помощь: они не бедные, если говорить об ориентировках на сбежавших преступников, то у них такого добра навалом. Закончив разговор, майор открыл сейф, вынул из ящика карточку и спросил:

— Парватов, да?