Стая

– Использованной? Униженной? Это от тебя зависит. Дело в тебе, детка, не во мне. – Шон наклоняется. – Любое вынесенное сейчас осуждение твое и только твое. – Он еще держит меня за руку и, медленно ее приподняв, целует по очереди подушечки пальцев. – Когда мы стали проводить вместе время, я не думал… – Он заглядывает мне в саму душу. – Я был и буду с тобой в моногамных отношениях, Сесилия, если ты действительно этого хочешь. Легко. Я уже готов запереться с тобой в комнате и выбросить ключ из-за тех чувств, которые, как мне кажется, у тебя начинают появляться. Но есть и другой вариант, и я не хочу ограничивать тебя, потому что раскрепощенность так прекрасна. А ты достойна получить все, что хочешь. – Шон наклоняется и легко, как перышко, целует ямочку на шее, его губы путешествуют по моей мгновенно разогревшейся коже. Он хватает меня за волосы, лаская теплым дыханием ухо. – Хотеть его член – нормально, детка. Я с офигенным наслаждением, как дикарь, буду смотреть, как он проникает в твое тело.

Он отклоняется, чтобы увидеть мою реакцию на его слова, и я вижу в его глазах лишь удовлетворение. Шон всасывает в рот мою губу, и от этого жеста между бедер быстро становится мокро. Он ведет рукой по моему животу и ныряет под ткань, скользнув в меня одним пальцем. Вытащив его, Шон показывает мне влагу, вынуждая смотреть, как возбуждают меня его предложения. Он засовывает палец в рот, и я не в силах отвести от него взор, чувствуя, что вот-вот взорвусь. Ноги у меня подкашиваются, когда Шон падает на колени.

– Да, давай-ка немного снимем напряжение.

Я в спешке толкаю его голову к себе, и Шон злорадно посмеивается, развязывая мои плавки. Он стоит передо мной на коленях, и его волосы щекочут мне живот через мою ажурную накидку.

– Шон, – стону я его имя, и он, раздвинув мне ноги, закидывает одну из них себе на плечо. – Господи.

– Раздвинь. – Шон еще сильнее раздвигает мне ноги. – Шире, – слышу его горловой рык, а через секунду он касается языком моего клитора. Я подскакиваю, но Шон крепкой хваткой удерживает меня на месте и начинает ласкать языком. Всего через несколько секунд его жадных ласк я чувствую приближение оргазма.

– Черт возьми, да, – шепчет он и поднимает на меня глаза, вводя палец и отодвинув накидку, чтобы я видела, как он скользит пальцем туда-сюда. Шон добавляет еще один палец, а я смотрю на него сверху вниз. Его золотистая шевелюра переливается в лучах солнца на полянке среди деревьев, пока сам он стоит на коленях прямо на сосновых иголках. В его карих глазах плещется похоть. Никогда не забуду, как приятно чувствовать, когда на тебя так смотрят, так трогают. Я тяжело дышу, тело начинает потрясывать, пока Шон искусно доводит меня до оргазма. Он хорош, слишком хорош, и я чувствую укол ревности, сжимая мышцами его крупные пальцы. Я просто наблюдаю, как он мне поклоняется. Не сводя глаз, Шон припадает и с идеальным нажимом проводит языком, прокручивает пальцами так, что я взрываюсь. У него вырывается довольный стон, и Шон, смотря на меня снизу, начинает быстрее двигать языком, пока я не кончаю.

Я дрожу в его руках, меня охватывает такой силы оргазм, что Шону приходится держать меня, чтобы я не рухнула на землю. Не в силах себя контролировать, я выкрикиваю его имя, он ласкает меня пальцем, пока не стихают прокатывающиеся по телу волны. У меня подгибаются ноги, Шон завязывает мои плавки, целует обнаженный живот и ведет теплым ртом по моей шее, а потом завладевает губами. В этом поцелуе я чувствую себя обожаемой и защищенной. Чувствую, что меня не осуждают за грешные мысли, за возбуждение от его предложений.

Шон отодвигается.

– Черт подери, это все, что я могу сейчас сделать, чтобы не трахнуть тебя. – Он качает головой, смотря на мое ошеломленное лицо. – В голове у тебя раздрай из-за того, чему тебя учили, и твоих желаний, но это нормально, детка. Нормально. Некоторые считают, что без правил и нравственных норм мы ничем не отличаемся от животных. – Он наклоняется, соблазнительно изогнув губы. – Но животным быть очень весело. К тому же тут важен твой собственный выбор. Все зависит от тебя, понимаешь?

Я киваю, и Шон убирает с моего плеча густые волосы.

– Хорошо. – Он поворачивается и приседает на корточки. – А теперь запрыгивай, пока шлепки не порвала.

Глава 25

Нежась с закрытыми глазами на огромном шероховатом плоту, я подставляю лицо солнцу. Шон лежит с одной стороны, Доминик – с другой. Оба в темных плавках и обнажены по пояс. От них чертовски сложно оторвать взгляд – тем более после того, что узнала о них сегодня утром. Доминик встретил меня возле плота, в его серебристых глазах блестело лукавство, а пухлые губы были приподняты в дьявольски коварной улыбке. Он – воплощение темного ангела с извращенными намерениями.

– Все уладили? – В его словах сквозил порочащий намек, словно он прекрасно знал, из-за чего между мной и Шоном случился разлад и чем все закончилось, поэтому я просто смотрела на него. И Доминик будто оживился, без лишних слов помогая Шону затащить на плот два холодильника.