Стая

В итоге всех самок загнали в бухту Первого гарема. Естественно, там царила теснота. Раз старый порядок рухнул, наиболее честолюбивые самки бросились занимать лучшие места. Чувствуя полную безнаказанность, они не упускали случая куснуть или оскорбить Деви, проплывая мимо. Прежние товарки по гарему пытались защитить ее, а Эа отправилась на самый край лагуны подлечить раненый плавник. Лонги знали способы залечивать такие раны, но сейчас разум Эа отвлекал шум прибоя и страх перед тем, что с ними может случиться. Если она сбежит, Сплит вернет ее и жестоко накажет. Если бы у нее хватило сил добраться до Моря Тамаса, она бы умерла там, но ее останавливал страх перед океанскими просторами. Она не представляла, как сможет выжить в одиночестве. Эа чувствовала себя намного старше той самки, которая некогда покинула прекрасную стаю Лонги. Той Эа больше не существовало. Боль в плавнике с очевидностью напоминала об этом. Рядом оказалась жена из другого гарема. Она показала свой залеченный плавник с такой же раной.

– Это его обычный прием, – прощелкала она Эа. – Глубоко он не кусает, чтобы мы могли охотиться, просто напоминает, кто есть кто.

– Он не заслуживает никакой самки, – угрюмо отозвалась Эа. – Ни один самец моего народа никогда не причинит вреда самке, детенышу или просто другому дельфину племени. – При воспоминании о своем народе боль снова пронзила ее сердце. Жена со шрамом оставалась рядом с ней.

– Расскажи о ваших людях, – неожиданно попросила она. – Они придут мстить нам? Ведь у нас нет больше сарпы…

– Зачем вам сарпа?! – Эа не смогла сдержать раздражение, и самка испуганно отпрянула. Гнев и страх владели Эа. Она чувствовала, как быстро бьется ее сердце, как волнение стягивает кожу вокруг глаз. Другие самки услышали слово «сарпа» и начали повторять его на все лады. В их щелчках слышалась нарастающая паника. Эа отыскала глазами Деви, но та смотрела куда-то вдаль. Она ждала сына.

– Эй, вы, стойте! – громко крикнула Эа самкам. – Этот новый клан плохой. Вы что, хотите, чтобы они пришли и начали помыкать нами? – Она оглядела лежащих на поверхности самок, из их дыхал вырывались беспорядочные брызги. Конечно, они не чувствовали в себе сил к сопротивлению. У них не было никаких способностей. Они могли только покорно ожидать окончания охоты, довольствоваться тем, что дадут, и выполнять приказы владыки. Они били своих детенышей, чтобы заставить их замолчать. Они были подозрительны, мстительны и ревнивы.

– Ладно. О моем народе потом. Лучше расскажи мне, – щелкнула Эа, – как ты попала в это место, которое когда-то было родными водами моего народа. Как это случилось? Почему вы были так жестоки с нами? Только потому, что мы Лонги?

Самки удивленно загудели. Гаремы перемешались, они не могли прежде посовещаться. Потихоньку они все же разговорились.

Нет, они не помнили никакой особой жестокости, помнили только, что долго шли сюда. Из своих родных мест их прогнала черная грязь, как будто демоны нагадили в воду, и домашняя вода стала непригодной для жизни. Пришлось уходить. На тот момент стая была гораздо больше, но в пути многие погибли…

– А при чем здесь мой народ? – жестко спросила Эа. – Ведь это вы выгнали нас из нашего дома, прекрасного, чистого дома! А потом сделали его грязным. Я знаю историю.

К ним подплывали пожилые самки. Они старались не шуметь, но при последних словах Эа взволновались.

– Здесь было очень хорошо. Но ваш народ не хотел пускать нас. Мы долго скитались и страдали, нам некуда было податься…

– И тогда вы заставили скитаться и страдать нас? – горько бросила им Эа.

– Не мы, – сказала одна из старших самок, – так сделали самцы. Мы могли бы жить с вами…

– Нет, вы считали, что ваш народ выше нас! – Эа возмущенно провернулась в воде. – Вы думали, что афалины выше прядильщиков!

– А ты считаешь своих Лонги выше афалин! Так, что ли?

– Акулам все равно, кого забирать первыми, – сказала другая пожилая самка. – Незачем стараться опередить других.

Потом жены из разных гаремов все же рассказали Эа о том, как пришли сюда, о трудностях перехода, о нападениях акул, о том, как доблестные самцы афалин отгоняли акул и даже убивали некоторых, – разве Лонги могли бы это сделать? Так создавалась охрана. Да, самцы жестоки, но они защищают всю стаю.

Эа слушала. Ее народ способен на многое, но она никогда не слышала, чтобы кому-нибудь из них довелось убить акулу. Все, чем они гордились, это прясть нити танца и жить в мире.

А самки афалин рассказывали дальше. Они не хотели покидать свою родную воду, которая, конечно, была лучше этой, но черная грязь убила всю рыбу, вот тогда самцы и разделили их на гаремы, чтобы легче было защищать – ты напрасно смеешься, – это их и спасло…

– В моем племени, – объяснила Эа, – самки сами выбирают себе партнеров. Нет никаких других правил, кроме доброты… и вращений.

О! Вращения! Они все хотели знать об этом. Это же как раз то, что она отказалась делать для владыки Ку? А в чем секрет? Она должна сказать им, пока есть возможность поговорить свободно. Почему ее народ кружится?