Стая

— Спасайте их, — твердо говорит вампир.

— Где ты? — Я подхожу так близко к экрану, что, кажется, вот-вот провалюсь сквозь изображение. — Вал, что это за место?

— Кажется, заброшенная крепость, из которой мы пытались вытащить того парня наркомана. — Вал тянет носом воздух. — Тут человеком и не пахнет, сам знаешь. Рисковать больше некем.

— Вал!

— Моральный выбор, Бруно, — резко напоминает вампир. — Жизнь одного чудовища или жизни сотни детей.

— Клиника совсем рядом, я вернусь за тобой, любовь моя. — Голос предательски дрожит.

— Быстрее, Джексон! Если что-то пойдет не так — проверь тайную полку в Грауштайне над камином!

Я киваю, хватаю Эстер за руку, и мы вместе бросаемся к выходу. Сбежав по ступеням, вылетаем на парковку и несемся в сторону моей машины.

— Сколько ехать до клиники? — быстро спрашивает девушка.

— Недолго. — Впечатываю педаль газа в пол. — Держись.

Машина вылетает на главное шоссе. Нарушая все возможные и невозможные правила дорожного движения, на полной скорости мчу в сторону клиники. Мозг пульсирует страхом и яростью, мне едва хватает сил сдерживаться. Обратиться — значит погубить всех. Нельзя терять контроль, нужно помнить, кто я.

Человек или чудовище?

Мимо проносится полицейская машина с мигалками. Вывернув руль, ловко переезжаю по встречной полосе и вылетаю на тротуар. Пешеходы, паникуя, разбегаются в разные стороны, а я стараюсь как можно аккуратней срезать путь до клиники. Никто не должен пострадать.

Человек или чудовище?

Ловко вести машину на огромной скорости не получается, поэтому я случайно задеваю пожарный гидрант. Огромная струя воды выстреливает в воздух и приходится выкрутить руль вправо, чтобы вернуться на очередную дорогу. Резво втиснувшись в просвет между машинами, гоню по диагонали. Адреналин пульсирует в венах тяжелым молотом, дыхание сбивается, как будто машину нес не бензин, а мой страх.

Человек или чудовище?

Окошко GPS-навигатора загорается. На нем появляется самодовольное лицо Уоллеса. В нижнем правом углу загораются цифры обратного отсчета. Вот кто открыл гараж…

— Привет, тринадцатый! — Он улыбается. — Правила нарушаешь? Молодец. Я даже не ожидал, что дети окажутся для тебя важнее твоей Рихтенгоф.

Крепче стискиваю руль и стараюсь не слышать оравшее внутри меня чудовище, которое просилось наружу. Ускоряю машину и краем глаза замечаю цифры обратного отсчета.

07.33.

Ворвавшись на парковку клиники на немыслимой скорости, резко торможу и выскакиваю из машины.

— Черный ход! Быстрее!

С силой врубаюсь плечом в дверь запасного выхода, и она с треском разламывается пополам. Прибавив ходу, перепрыгиваю через одну ступеньку, молясь, чтобы время было справедливо и не бежало так быстро. Теперь длинный, пропахший мертвецами и формалином коридор.

— Эстер! Бруно!

Прикованный к стулу Терри подскакивает на месте так резво, что его путы, казалось, должны были разорваться. Обливаясь слезами, девушка бросается к брату и шарит по цепям в поисках замка, который должен открываться голосом.

— Бруно, тут ничего! — Она поднимает на меня перепуганные глаза. — Ничего!

От гнева у меня грохочет в голове. Заревев раненым зверем, я хватаю цепи и разрываю их руками. Дыхание перехватывает, красная ярость застилает глаза, я едва возвращаюсь ко всему человеческому.

— Он нас обманул, — выдыхаю я. — Обманул. Нет никакого замка с голосом. Просто я должен был выбрать, к кому поеду первым…

Голова кружится, кожу на руках начинает неприятно жечь. Я знаю, к чему это может привести, поэтому пытаюсь ухватиться за последнюю соломинку человечности, которая стояла передо мной и трясла меня за плечи.

— Бруно! — Эстер тянет меня за руку к выходу. — У нас нет времени! Вальтерия!

Терри остается в клинике, пообещав нас догнать. Когда мы запрыгиваем в машину, и я разгоняю ее, окошко GPS-навигатора снова вспыхивает.

— Обидно, тринадцатый, — сокрушенно говорит Джон. — Действительно поверил, что существуют какие-то кодовые замки от наручников? Веришь, что я бы дал погибнуть детям?

Я молчу, зная, что он меня все равно не услышит. Руки дрожат от бессильной ярости.

— Невольно задумываюсь, что поступаю слишком жестко. — Уоллес вздыхает. — Кстати, твоя любимая зверушка очень расстроилась, она там бьется в капкане, истекая кровью. Поэтому дам-ка я тебе с ней попрощаться. Ей сейчас там так одиноко, ты ведь ее бросил.

На экране появляются цифры обратного отсчета и подвал, в котором прятали Рихтенгоф. Она обреченно смотрит куда-то в сторону. Услышав щелчок включившейся камеры, вскидывает голову и с надеждой заглядывает в объектив. Мое сердце сжимается.

— Бруно? — тихо зовет она.

— Вал! — Я кричу так, что темнеет в глазах, хотя прекрасно знаю, что никакого микрофона в моем навигаторе нет. — Вал!

Она ждет ответа, в ее черных глазах все еще плещется надежда. А цифры обратного отсчета внизу сигнализируют о том, что ее уже нет.

01:13