Стая

Да и захотел бы расстаться со своей командой мирно — не получилось бы. На корабле назрел бунт. И капитан вот-вот мог получить «черную метку»…

Окончательно это стало ясно вчера, после того, как из «Салюта» укатили гости — кавалькада из трех машин.

Бойцы сами, без приказа, собрались в помещении небольшого, на полсотни мест, концертного зальчика — ряды стульев, небольшая сцена без занавеса и кулис, на ней — раздолбанный рояль, который не посчитали нужным вывозить прежние владельцы. Здесь же, надо понимать, некогда проходили и знаменитые на весь район дискотеки — другого подходящего по размерам помещения в «Салюте» не было.

Пришли почти все — лишь двое остались на воротах, плюс двое во внешнем охранении, — Мухомор после неожиданного дезертирства Водолаза отправлял бойцов на посты лишь парами. Явились все с оружием, расселись поближе к сцене, один организм (по прозвищу Кастет, из уцелевших отморозков-уголовников Мастера) — вообще взгромоздился на рояль в кампании с ручным пулеметом Калашникова. После чего на серьезный разговор пригласили начальника.

У Мухомора (хорошо помнящего старые времена), сразу, едва вошел, мелькнула ассоциация с отчетно-выборным партсобранием. Причем отчет придется держать ему. А главарем вполне могут выбрать кого-то другого…

Именно главарем. Потому что с этого момента собравшиеся в «Салюте» вооруженные люди перестали быть военизированной частью с более-менее армейской дисциплиной. Превратились в анархистскую шайку, где новой иерархии и новым порядкам предстояло еще устаканиться, — вполне возможно, ценой чьей-то крови.

Можно было попытаться вернуть все обратно — не вступая в разговоры, приказать разойтись. В случае отказа пустить в ход оружие, пристрелить зачинщика, — в роли такового выступал, без сомнения, Кастет.

Потому что любой командир носит в кобуре пистолет отнюдь не для того, чтобы палить из него в противника, — для того у бойцов куда более мощное оружие имеется. У командирского пистолета, собственно говоря, две функции. Во-первых, его обладатель может застрелиться, если облажался по-крупному, и плена либо позора не избежать. Во-вторых, командир может и должен добиваться от подчиненных выполнения приказа. Любыми средствами. А при злостном неподчинении в боевых условиях — застрелить ослушника. Не просто может, — обязан. Потом, выполнив приказ, подчиненный волен подать на командира рапорт вышестоящему начальству, его право. Но сначала исполни. Не обсуждая. Не расспрашивая о причинах. Пойди и сделай. Или сдохни. Когда на кону жизни всех, иначе никак. На том вся армейская дисциплина и стоит — на безусловном выполнении приказа. Диспуты и дискуссии — на гражданке.

Но Мухомор не стал тянуться к кобуре и восстанавливать дисциплину… Изрешетят, да и ни к чему. Можно сыграть и по чужим правилам, благо игра не затянется.

Как и ожидалось, требовать с начальства отчет стал Кастет. И его вопросы тоже оказались вполне ожидаемые. Что они тут делают? Зачем сидят? Чего ждут? Что за непонятные гешефты с господами заграничного облика крутит у них за спиной начальник? Что за куш от тех гешефтов ждет, и как намерен делиться?

Мухомор темнить не стал — чем больше его ответы совпадут с фактами, тем лучше. Нет никакой гарантии, что бойцы не подсмотрели и не подслушали то, о чем им знать никак не положено. Однако акценты и приоритеты в своей версии событий Мухомор сместил, и весьма сильно.

По его словам, дело обстояло так: новому руководству концерна они не нужны. А поскольку много знают — попросту опасны, стало быть, подлежат ликвидации. Единственный выход — разбежаться и затаиться. Но не сразу, поскольку бегать и прятаться без денег — дело заведомо проигрышное. И он, Мухомор, радея за общее благо, нашел покупателей на кое-какие уцелевшие в Логове материалы, — отыскал тех самых людей, что нанесли визит сегодня. Но есть одна загвоздка. Сами ведь собирали, и видели, в каком состоянии те документы — большей частью обрывки, остатки, клочки обгорелые… Нужен человек, который во всем этом понимает, сможет все разобрать, дополнить, восстановить. Такой человек есть. Не здесь, в Сибири. Но на него уже наложил лапу Герман, кое-кому из присутствующих знакомый. И не просто наложил — затеял какую-то свою игру. Расклад простой: не отобьем добычу у Германа — сделка не состоится. Тогда разбегаемся, как есть, с пустыми карманами. Отобьем — делим все поровну, без обид… Назвал и сумму. Сумма более чем впечатляла.

Про штамм-57 Мухомор не помянул ни словом. И никто другой про него не спросил.

А еще за кадром осталось самое главное: сделка не просто намечается, сделка УЖЕ СОСТОЯЛАСЬ.

У-ф-ф-ф… Он вытер пот, выступивший на знаменитом пятнистом черепе.

Сработало, поверили… Месяц назад несколько человек из засевших сейчас в «Салюте» ездили в сибирскую командировку, и понимали: коли уж за беглым ученым шла такая охота, — значит, стоил того… И радист, слышавший переговоры с Германом, подтвердил: да, так всё оно и было.