Стакан воды

Морис. Ах, граф Саксонский еще требовательнее меня. Но как бы то ни было, я не расставался с ним ни одного дня. Я был ранен.

Адриенна. Неподалеку от него?

Морис. Совсем рядом.

Адриенна. Это хорошо. Я содрогаюсь при одной мысли, что вы были ранены, и все-таки мне кажется, что путь опасностей – это ваш путь, что крутые дороги – это ваши дороги. Я уже видела вас однажды со шпагой в руке, и, когда я слушаю вас, когда вы мне, шутя, рассказываете, как вели себя в бою, – не смейтесь над моими предсказаниями, – я вижу в вас будущую знаменитость, вижу героя.

Морис. Дитя!

Адриенна. Нет, героев я хорошо знаю. Ведь я живу среди героев всех стран! Так вот – в ваших речах, в вашем взгляде есть что-то напоминающее Родриго и Никомеда[121]. И вы непременно добьетесь славы!

Морис. Вы думаете?

Адриенна. Добьетесь славы! Я заставлю тебя добиться!

Морис. Каким образом?

Адриенна. Я буду так расхваливать вашего молодого соотечественника, графа Саксонского, от которого все дамы без ума, что вам волей-неволей придется равняться по нему, хотя бы из зависти!

Морис(улыбаясь). Не представляю себе, чтобы мне пришлось когда-нибудь завидовать графу.

Адриенна. Какая самонадеянность! А у министра вы были?

Морис. Нет еще. Но я ему напишу.

Адриенна. Нет, нет, не пишите.

Морис. Почему же?

Адриенна. Потому что… знаете, орфографические ошибки…

Морис. Не понимаю.

Адриенна. Так вот. Первое письмо, которое я от вас получила, было очень пылким, очень нежным, оно тронуло меня до глубины души, но в то же время и насмешило до слез… у вас нет никакого понятия об орфографии.

Морис. Ну и что же? Я не собираюсь в академики.

Адриенна. Да для академиков орфография, положим, и не обязательна. Но вы ведь помните, мой милый варвар, что я взялась воспитать вас, отшлифовать ваш ум.

Морис. А я не забыл своих обещаний. Находясь вдали, я не раз принимался учить наизусть отрывки из Корнеля.

Адриенна(в восторге). Вы думали о Корнеле?

Морис. Не о Корнеле, а о вас, которая так хорошо его передает.

Адриенна. А томик Лафонтена[122], который я подарила вам на прощанье?

Морис. Я с ним не расставался. Он всегда, всегда хранился у меня вот тут и однажды спас меня от пули. Она оставила на нем след. Вот посмотрите.

Адриенна. И вы читали его?

Морис. По правде сказать – нет.

Адриенна. Не прочли даже басню «Два голубя», о которой я вам говорила?

Морис. Да, говорили. Но, простите, ведь это всего лишь басня.

Адриенна(с укором). Басня! Басня! Вы видите тут только басню! (Читает.)

«Друг друга всей душой два голубя любили»…

Морис. Как мы!

Адриенна.

«Но одному наскучил дом:
Решил, какие беды б ни грозили,
Он побывать в краю чужом»…

Морис. Как я!

Адриенна.

«Второй сказал: «Тяжка утрата!
К чему бросаете вы брата?
Разлука – горестный удел,
Но не для вас, жестокий»…

Но не для вас, жестокий!

Морис. Там так и говорится?

Адриенна(продолжает).

«Вздохну я: «Дождь сечет,
А где любезный брат найдет,
Что надобно ему: еду и кров достойный?»

Морис(с живостью). Дальше! Дальше! Как дальше?

Адриенна(улыбаясь). Дальше? (Лукаво.) Так это вас, значит, интересует, сударь? А что, если я расскажу вам о невзгодах того, что вздумал улететь… а особенно, неблагодарный, о страданиях того, что остался… (С живостью.) Нет, нет!

«Вот вместе вновь они. Извольте рассудить,
Какие радости они купили мукой.
Влюбленные, зачем вам жизнь себе мрачить
Хотя бы краткою разлукой?
В любимых целый мир вы обрести вольны,
Прекрасный, полный новизны,
А прочее вы ни за что считайте…»

Морис. Ах, когда читаете вы – какая разница! Получается куда лучше, чем у Лафонтена!

Адриенна. Безбожник!

Морис. При звуке вашего голоса сердце мое раскрывается, ум устремляется ввысь, все мне становится доступно!

Адриенна. Все! Даже правописание?

Морис. Когда же первый урок?

Адриенна. Сегодня, после спектакля. Зайдите за мной. Сейчас мой выход.

Морис. Прощайте!

Адриенна. Вы пойдете в зал? (Взволнованно.) Вы будете слушать меня… (С нежностью.) Ты будешь смотреть на меня?

Морис. В первом ярусе, справа.